— Тут акустика лучше, вишь, как разносится! — гоготнул Вархар и… запел.

Честно говоря, я не знала — то ли восхититься силой его голоса, то ли ужаснуться полным отсутствием слуха, то ли поразиться тому, что скандры все-таки чего-то не умеют. Пел Вархар незабываемо. Фальшивил, сбивался, но вопил так громко, что с ближайших деревьев опала листва. Рухнули с веток несколько котов и под задорное шипение Лучика метнулись в дальние кусты.

Невесть откуда, наверное, из соседнего мира, поддержали Вархара далеким воем волки.

И все бы еще ничего. Но скандр вдруг резко перешел на нечто вроде частушек.

Вархар голосил вдохновенно, подробно и «по делу». Теперь все в Академии узнали, что если скандр вышел из спальни без синяков, фингалов и шишек — значит, ночь не задалась, и жена ему отказала. Но и после отказа воинственный варвар мог «уйти от любимой» в синяках и шишках — значит, он настаивал.

И только мы все подумали, что на этом репертуар Вархара ограничится, как скандр забубнил нечто вроде рэпа. От столь внезапных переходов даже волки затихли, даже ветер перестал шуршать листвой. Только где-то вдалеке куковала кукушка, но вместо обычного «ку-ку» до нас доносилось «ка-пуд»…

А Чарм душераздирающе крикнул:

— Ну вот как я пойду на лекцию с таким нервным тиком?

— Что-что там у тебя тикает? — высунулся из окна Бурбурусс.

— Да нервы ему кто-то почикал! — пояснил Ламар.

— Не почикал, а потискал! — поправил его Мастгар.

— Потискал нервы? — удивился Лархар. — Зачем, когда есть шикарные женщины?!

— Да кто ж их, аннилигляторов, разберет. Одно слово — истощенцы! — печально констатировал Суггурд.

— Не истощенцы, а извращенцы! — вмешался Эйдигер. — Вархар! В самом деле, ну что это за серенады? Давай нашу, скандровскую!

Чарм нечленораздельно крикнул. С диким мяуканьем разбежались коты. Сталкиваясь друг с другом в воздухе, взмыли в небо птицы. И… Вархар с Эйдигером запели. Это было что-то вроде походного марша, только речитативом. И звучало, как ни странно, уже намного приятней. Но буквально через пару минут скандры гаркнули так, что кто-то упал с балкона. Чуть поодаль, у соседей сверху что-то оглушительно разбилось. Слася высунулась из окна почти наполовину и заорала:

— Ольга! Прощай уже Вархара, пока все живы! Еще немного, и мне придется соревноваться с самой собой! А это как-то не спортивно, знаешь ли! Я не хочу победить как в прошлый раз одна наша метательница ядра — «в виду отсутствия соперников». Ну, она пару раз метнула и все куда-то исчезли… Наверное, искали ядра…

Из окон сборных других Академий послышались такие же просьбы, плавно переходящие в стоны. Если верить летописям, еще никогда за всю историю перекрестий внушатели и аннигиляторы не проявляли такого единодушия. Но Вархар и Эйдигер были неумолимы. Теперь они исполняли невероятный гибрид рэпа и частушек, время от времени внезапно вставляя «О, Оля!». Именно после таких фраз соседи падали с балконов, перепуганные зеваки вылетали из окон, а жуки начинали заполошно биться в стекла.

И так продолжалось, пока Оля, наконец, не крикнула:

— Прощаю, иди уже домой! Краны менять.

— Хорошо, дорогая! — разнесся зычный возглас Вархара, и кто-то из соседей с истошным воплем присоединился к веселой компании под балконами.

Скандры перестали петь, но уже спустя пару минут снизу послышались ойки, айки, дикие вопли и непереводимые фразы.

Вархар невозмутимо продолжал путь и наставительно комментировал:

— Да ладно вам! Подумаешь — рука, две руки роскошь! Ну что такое нога? Две ноги — еще большая роскошь… А два уха вообще чисто бижутерия… Ну, вы поняли. Должен же я побыстрее добраться до любимой женщины. А тут ваши части тела под ногами. Ну и что, что вы отползали. А я не заметил. Надо как-то давать понять, что вы ползете. У нас в пруду улитки – и те быстрее двигаются. Вопли и ругательства — это не знак! Это способ заставить меня перестать слушать.