Я воображала себе магические сражения как нечто красивое, фееричное, похожее на кадры из фантастических фильмов родного мира.

Представляла, как властителины стихий выпускают из ладоней струи воды, обрушивают на головы противников камнепады, куски льда, огненные дожди. Те отвечают под стать.

Но…

Перед моими глазами суетливо носились крипсы и вузовские воины. Швыряли друг в друга молнии, метали булыжники, обрушивали водяные облака. То тут, то там разверзались ямы, и неловкие бойцы ухали туда. Ямы схлопывались, как пасти голодных монстров. Из-под земли выстреливали руки и выбирались бледные, грязные существа, похожие на зомби.

Некоторые воины закашливались, плевались водой, словно тонули на берегу.

Я не понимала – куда бежать, что делать, пока не обнаружила Вархара с Езенграсом. Сердце выдало тревожный удар.

Их отряд окружили со всех сторон и теснили зеленокожие водники. Я уже не замечала, что сведения льются из инфополя, воспринимала их так же естественно, как собственные знания.

Бросилась к Вархару, уклоняясь от огненных струй и камней.

– Ольга! Сзади-и! – пронесся над полем крик Далека. Я не видела истла, но резко развернулась. Откуда-то сбоку вынырнула Гандалия. Я думала, тоже бежит помогать скандрам. Уже было обрадовалась. Какая разница – в каких мы отношениях? Главное ведь – вырвать мужчин из оцепления!

И тут Гандалия метнула в меня молнию. Одну, вторую, третью… Я лавировала между ними легко, на инстинктах. Гандалия пальнула разрядом тока. И снова на чистых инстинктах, не думая, я отклонила выстрел. А вместе с ним и следующую шаровую молнию. И… огненный шар почти врезался в Вархара. Он отшатнулся и принял грудью чужую молнию. Сначала я не поняла – откуда она взялась. И лишь спустя секунду заметила Матхара. Он в ужасе убегал в противоположную от отряда Езенграса и Вархара сторону.

Гандалия и Матхар рассудили верно. Она нападала сзади, отвлекала меня, а парень целился с другой стороны. Но Вархар и Далек спутали подлой семейке все планы.

Истошно закричала Гандалия.

Футболка Вархара обуглилась и расползлась как обожженный полиэтилен.

На груди скандра зияла огромная рана с почерневшими краями.

Вархар даже не скривился, только скулы предельно натянулись и глаза полыхнули синим пламенем. Скандр выстрелил светом в глаза десятерых крипсов в передних рядах атакующих.

Те завизжали фальцетом. Грохнулись навзничь, закрыв лица руками, забились на траве, как эпилептики, и затихли. Вархар брезгливо потыкал их сапогом и перевернул – всех по очереди. На месте глаз у крипсов зияли черные дыры.

Скандр удовлетворенно фыркнул и… рухнул как подкошенный.

Сзади снова заорала Гандалия. Вдруг захлебнулась, словно утопленница, и принялась натужно кашлять водой. Упала, свернулась в позе зародыша и затихла. Крипсы навсегда решили ее проблему с неразделенной любовью, больше похожей на манию. Гандалия умерла в мгновение ока.

Под бешеный гонг сердца в ушах, едва дыша, я припустила быстрее. Туда, к Вархару и Езенграсу.

Помню, как меня пытались удержать студенты и преподы, и совсем не помню, как очутилась в самой гуще битвы. В руках засверкали кусочки пламени, взвились и обрушились на крипсов огненным дождем.

Один за другим десятки вражеских воинов обугливались и рассыпались в прах без участия Мастгара.

– Малитани! Малитани! Малитани! – завопили крипсы, и плотное кольцо их разорвалось. Отряд Езенграса с Вархаром вырвался из оцепления.

Спустя несколько дней ректор перевел мне истошные крики крипсов. Они нарекли меня «Богиня огня и Хаоса». Что-то мне это напоминало…