Тем не менее, вырвавшись из ее цепких лапок к вечеру, я сразу же поехала к Джей Си и рассказала об этом “случайном” столкновении с причиной его кризиса. Дальнейшие действия казались мне очевидными: всеми правдами и неправдами нужно было избежать продолжения участия в этом фарсе имени Маргарет. Однако Джей Си придерживался другого мнения.

– Мэдди, прошу, не делай этого.

– Что? – я была сбита с толку. – Почему?

– Я могу назвать тебе массу причин. Прежде всего – такие активности явно на пользу тебе как автору. Чем чаще тебя видят в качестве авторитета, тем лучше.

Я неопределенно пожала плечами: в этом был смысл, но для меня присутствие Маргарет все еще перевешивало очевидные плюсы.

– Ну и, во-вторых, я преследую свои эгоистичные цели… – пробормотал он как бы про себя.

Я изобразила мину на лице.

– Я не буду твоим шпионом в армии Маргарет Митчелл, Джей Си, даже и не проси. Мы ее вычеркнули. Она в прошлом. Пошла она. Даже видеть ее снова не хочу.

– Мад…

– Я серьезно! – взорвалась я. – Как вспомню ее слащавую физиономию сегодня, ее искусственную манеру говорить… Фу, даже трясет! Нет, не заставляй меня.

– Не буду. Но попрошу. Если она хочет с тобой дружить, ты могла бы узнать кое-что для меня.

– Ты все уже узнал, Джей Си, – спокойно сказала я, накрыв своей рукой его ладонь.

– Не все. Я уверен, что не все. Но она могла бы рассказать…

– Я и сейчас могу тебе рассказать: она эгоистичное бессердечное животное без капли эмпатии, вот почему она поступила так, как поступила.

– А если нет?

Я столько раз слышала этот вопрос с неуемными нотами надежды, что уже могла воспроизводить их сама с точностью до долей.

– Если ты права, я навсегда выброшу ее из головы, обещаю, Мэдди.

Я закатила глаза в медленном моргании, которое он не увидел.

– Но если нет… – он вздохнул. – Я хотя бы смогу все объяснить себе.

Были ли у меня шансы против этого? Конечно, никаких.

Чат с Маргарет Митчелл, 6 декабря

Кто-нибудь звонил?

Ничего важного.

Личные звонки?

Он звонил шесть раз.

Что ты сказала?

Что и раньше: ты просила не соединять и я не могу сказать, где ты.

У всех точно определены координаты места?

Да, Маделин Стоун уже в пути.

Билл приедет еще раньше.

Николас, видимо, будет позже всех, но я распорядилась, и комната для него готова.

Для Влади лучшая комната?

Да, как ты и сказала, пентхаус.

В трехэтажном доме это нельзя назвать пентхаусом.

Наверное.

Это даже не отдельный этаж.

Да, конечно. Я имела в виду, что она там будет одна.

Хорошо.

Купила ее любимые леденцы?

Да, стоят в вазочке на ее журнальном столике.

И в ванной…

Что?

И в ванной тоже стоят ее конфеты в вазочке.

Только в спальне.

Я четко попросила: на каждом столике.

Они стоят на столике…

И на столике в ванной?

Нет…

Исправь это.

ОК.

Агата, господи, не закатывай истерик, это всего лишь конфеты.

Я ничего не сказала.

В следующий раз сделаешь лучше.

– Если мы говорим обо мне, то я всегда думаю о своем читателе, когда создаю новый роман, – продолжила отвечать Маргарет на вопрос журналиста. – Я думаю о том, что ему важно, что ему будет интересно.

Она прикоснулась на мгновение губами к бокалу шампанского и добавила, пожав плечами и всплеснув руками:

– И просто даю ему это!

Весь кружок вечеринки после писательской премии одобрительно искусственно засмеялся.

– Это все красивые слова, но в чем же механика, Маргарет? – ворвалась я во всеобщее слепое обожание голосом нескольких выпитых за вечер коктейлей.

Все одновременно повернули головы в мою сторону с такими лицами, будто я прилюдно решила справить нужду.

Лицо Маргарет на секунду приняло растерянное выражение, но она тут же собралась и со смехом ответила: