Вервольфы недолюбливали чародеек, особенно чужих, по опыту зная, что от них одни проблемы. Встреть волчонок эту женщину неделю назад, тоже перешел бы на другую сторону улицы, чтобы полюбоваться издалека, но так уж случилось, что именно Надя протянула ему руку помощи, когда другие отводили глаза. Возможно, не по доброте душевной, а корысти ради, только ему больше все равно не к кому было обратиться.

— Доел? Отлично! — От улыбки на ее лице появились ямочки. Черты смягчились, в темной глубине глаз вспыхнули золотистые искорки. Именно так, по мнению Миккеля, должны были выглядеть сказочные феи. А выяснилось, что так выглядят ведьмы. — Мика, ау? — Надя пощелкала перед его носом пальцами. Словно очнувшись, мальчик несколько раз моргнул, потом с удивлением посмотрел на пустые руки, осознал, что не заметил, как умял пирог и, нервно сглотнув, вновь уставился на свою спасительницу. — Рассказывай! — Легким касанием она взъерошила его волосы, убрав пряди со лба. Так иногда делала мама, когда отец не видел. Он хотел вырастить из сына настоящего мужчину, потому пресекал всякие глупые нежности на корню. Не вырастил! От осознания своей никчемности волчонок снова сжался, низко опустив голову. — Э, нееет… — протянула ведьма, приподняв двумя пальцами его подбородок. — Пришло время открыть карты, малыш. Я все должна знать. Все-все! — с нажимом повторила она.

Все…

Но ведь если Надя узнает все, она непременно разочаруется в нем, решит, что он жалкий, трусливый, недостойный ее помощи недоварг! И что тогда? Снова бежать в лес, поджав хвост, купаться в вонючей жиже и отчаянно путать следы, как учил отец, а потом ловить полевых мышей, облизываясь на быстроногих зайцев? Вздрагивать от каждого шороха, прятаться и опять бежать… непонятно куда, к кому, зачем. Стоит ли ей знать это пресловутое ВСЕ?

— Мика, я жду, — поторопила ведьма, взглянув на часы. — Начнем, пожалуй, с главного: почему Итан-ар хочет тебя убить?

— Потому что я… сын прежнего вожака, — с запинкой произнес волчонок, опять сглотнув. В горле пересохло, хотелось пить, есть и спать. Много есть и долго спать… без страха больше никогда не проснуться.

------------------------------------------

Там же…

Сын бывшего вожака? Чудесно! Я не просто вляпалась — я встряла по самое не хочу в очень скверную историю, из которой бескровно уже, похоже, не выберусь. Впрочем, это и раньше было понятно: когда выяснилось, что на голову стукнутый вер — местный альфа. Осталось только выяснить, где бывший варгар бродит, когда на его отпрыска охотится нынешний. Что-то у меня дурное предчувствие.

— Отец жив? — спросила, дав мальчику воду, чтобы горло промочил. Миккель отрицательно мотнул головой, подтверждая мои скверные догадки. — А мама?

Очередное покачивание головы стало мне ответом, но выражение детского лица изменилось: уголки губ чуть опустились, брови встали домиком, а глаза предательски заблестели. Я протянула руку, чтобы погладить Мику или даже обнять, однако парнишка отшатнулся. Он сжал кулаки, нахмурился и даже рыкнул, сверкнув ярко-оранжевыми глазами из-под рваной челки. Вопросительно выгнув бровь, посмотрела на него.

— Прости, это… не из-за тебя, — пробормотал осиротевший ребенок.

Кивнула, ибо знала, что он сейчас чувствует.

Волчонок наверняка мечтал отомстить за смерть родителей. Бедняга! Как же я его понимала. Сама жаждала крови и кидалась на людей от бессилия и тоски, когда погибли муж с сыном. Но мне, в отличие от Мики, претензии предъявлять было некому. Разве что Морфею, усыпившему супруга за рулем, дождю и скользкой извилистой дороге. Ну и себе, конечно… ведь именно ко мне они ехали в ту роковую ночь!