– Извращенец! – Она пытается вывернуться. – Маньяк! – Мажет сладким задом по моему напряженному паху. – Потаскун!

Вырвавшись, Кира испуганной зверушкой вжимается в угол кабинки и смотрит уже без вызова, без ярости – с чем-то новым. Таким непривычным, что зависаю.

Будто в первый раз ее вижу. Красивая без всякой пластический хрени. Породистая, как одна из княгинь на семейном портрете в Петергофе. Не мышка и не акула.

– Я не буду с тобой спать, – обхватив себя за плечи, произносит она. Твердо, словно для себя. Внушает! – Ни сегодня, ни завтра. Никогда. И вообще… у меня нет на тебя времени. Впереди командировка за город. Нужно собрать вещи и подготовить вопросы.

– Командировка? – Обескровленный мозг соображает туго. – У тебя же завтра с бухгалтером интервью. В Питере. Я сам договаривался.

– Не знаю, о чем ты договаривался, но он перенес. Сказал, что хочет встретиться на даче, в Шапках.

– Ерунда какая-то.

Бухгалтер не мог перенести встречу. Он больше года не покидал Питер, почти не выходит из дома, и не припоминаю, чтобы у него была дача.

– Ерунда или не ерунда, у меня куча дел.

Лифт распахивается, но, словно не доверяя мне, Кира остается на месте.

– Уговорила на этот раз. – Снимаю с себя пиджак и протягиваю ей.

Она отказывает принимать.

– Я с тобой никуда не поеду.

– Зато я с тобой поеду. – Вытягиваю ее из угла, сам пакую в пиджак и, пока эта дикая кошка не начала новую драку, добавляю: – Отвезу домой. Доставлю в целости и сохранности.

Кира

Меня никогда в жизни не трясло от мужчин. Ни от преподавателей, ни от преступников, у которых брала интервью, ни от лживых чиновников, требовавших опровержения. Я не дернулась, даже увидев мужа в постели с племянницей. Тихо прикрыла дверь и ушла к Ире.

Но от Вольского внутри все дрожит и булькает! Этот мерзавец всего за несколько минут успевает покатать на целой карусели эмоций.

Вначале, когда вижу его флирт с Викой, – вспыхивает раздражение. К чему эти шуры-муры на приличном мероприятии? Не мог дождаться финала или увезти девушку в отель? Потом, когда он переключается на мое платье, – злость.

Я чувствую себя еще одним экспонатом в коллекции охреневшего питерского бабника. С трудом сдерживаю слова, которые так и рвутся наружу. Ну а когда оказываемся в лифте… понимаю, что шампанского было слишком много!

Откровенный перебор!

Убойная доза!

Другого объяснения у меня нет.

Клянусь себе больше не прикасаться к бокалам и шалею от того, как правильно Вольский мнет мой зад, как грамотно его руки обращаются с грудью и как путает мысли горящий взгляд.

Все это противозаконно!

Где-то в подсознании мечется мысль, что он убийца моего отца, последняя скотина и ходок. А телу хорошо точно так же, как после интервью в ресторане.

Редкая разновидность аффекта.

Ума не приложу, как бы отбивалась, реши это чудовище утянуть меня в какую-нибудь подсобку, но, кажется, разговор о бухгалтере возвращает Вольскому способность думать.

Мы не говорим друг другу ни слова до самой машины. В салоне этот гад занят исключительно своим мобильным телефоном, а стоит остановиться у моего дома, я не оставляю ему шансов.

– Провожать не нужно!

Скидываю пиджак, сразу же толкаю дверцу и на рекордной для каблуков скорости лечу в подъезд.

Что вырвалась и никто меня не преследует, осознаю только под дверью квартиры. На душе почему-то становится тускло. В горле ком. Лишь затяжка на чулках напоминает о коротком сумасшествии в лифте.

– Слушай, а что за такси тебя привезло? – Ира встречает у порога. – Тачка отпад!

Можно только догадываться, как она успела отследить мой приезд и рассмотреть машину.