Я, прильнувшая всем телом к Берсеневу, и его ладони на моей пояснице, чуть ли не на попе. Мой взъерошенный вид. И какое-то странное выражение лица Берсенева.

Боже... Хорошо, что тут никого нет и никто не видит этот момент. Я бы сгорела со стыда. Потому как подобные объятия в обычной жизни намекают на слишком близкие отношения между мужчиной и женщиной.

Лифт снова начинает движение вниз. Я пытаюсь отстраниться, но Кирилл неожиданно против. Он напрягается, не выпуская меня из кольца своих рук.

– Ты в порядке? – спрашивает встревоженно.

– Что это было?

– Кажется, отключали свет.

– Извини. Я... не знаю, что со мной было. Просто нахлынуло одномоментно. И накатил неконтролируемый страх. Я думала – задохнусь.

– Никогда не застревала в лифте?

– Нет, – мотаю головой.

– Оно и видно. Не пугайся, это нормально. Многие еще похлеще паникуют в подобной ситуации. Ты точно в порядке? Идти можешь? – все еще не желает отпускать меня Берсенев.

– Да, конечно. Спасибо тебе... большое, – произношу последнее слово совсем тихо.

Ему все же приходится расцепить руки, отступая на шаг. На какой-то момент мы встречаемся взглядами. Мне кажется, что где-то в глубине этих нереально красивых глаз проскальзывают тоска и сожаление. Ровно на секунду. Пока резкий звонок не оповещает о том, что мы приехали. И двери лифта разъезжаются в стороны.

Я вздрагиваю. Ловлю ртом воздух, приходя в себя.

Все, Диана, отпускаем и забываем. Это всего лишь дурацкое недоразумение. Ничего не значащие секунды твоей внезапной слабости.

Такое бывает иногда. У многих. Да почти у всех. И ты не исключение.

Реакция Берсенева вполне очевидная – так любой поступил бы на его месте. Наверное...

Все, хватит! Выкидываем мусор из головы и идем прямо.

Ноги по-прежнему кажутся ватными, но я уже в состоянии адекватно реагировать и идти сама. А чтобы Кирилл не заметил моего смятения, ухожу на пару шагов вперед.

– Так откуда ты узнал, что я еду к следователю? – снова возвращаюсь к этому вопросу, когда доходим до уже знакомого железного коня на автостоянке.

Мой спутник нажимает кнопку, и черный внедорожник приветственно отзывается, моргая фарами. Такой же шикарный и красивый, под стать хозяину. Я даже залипаю на мгновение на их дуэт – так органично они смотрятся вместе.

– Спросил, – коротко бросает Кирилл, галантно распахивая передо мной переднюю пассажирскую дверь.

И все? Типа после этого мне сразу стало ясно?!

– У кого? – все еще надеюсь на подробности.

– Неважно.

– Мне важно! – повышаю тон.

Усаживаюсь в машину, пристегиваю ремень безопасности.

Берсенев открыто игнорирует мой вопрос. Включает музыку и мягко трогается с места.

У меня появляется стойкое желание придушить его. Прям тут, на месте. Легонечко, но ощутимо.

– Кирилл?!

– Лучше расскажи, как прошел день? – переводит он тему. – Обед? Невежливо сначала приглашать человека присоединиться к вашей компании, а потом сбегать без предупреждения. Или тебе хотелось провести время с этим, как его, фотографом наедине и ты боялась, что я вам помешаю? – кривится он, пытаясь под усмешкой скрыть свой нездоровый интерес к моим отношениям с Павлом.

Вот какая ему разница? Зачем он это делает? Чтобы позлить меня?

И да, значит, я все-таки была права. Берсенев искал нас после того, как мы уехали из торгового центра. И его задел мой уход по-английски.

– А у меня не может быть личной жизни? – выгибаю бровь.

С удивлением наблюдая, как после этих слов каменеет лицо Кирилла, как белеют костяшки пальцев, сжимающие руль.

В другой ситуации я могла бы предположить, что он ревнует. Но не сейчас. Когда у него на носу свадьба и он торопится уложиться в максимально сжатые сроки. Отсюда и явное недовольство. Других оправданий его странному поведению у меня нет.