Самое нелепое желание.

Он был жестким там, где она была гибкой. Он был черным и белым, а она радугой, и они совершенно не подходили друг другу. Однако ее тело игнорировало логику. Сойер был самым зрелым и дееспособным парнем, каких она встречала. Секс с ним стал бы настоящим фейерверком.

Тем не менее Хлоя понимала, что не готова для праймтайма с Сойером Томпсоном.

– Мне пора идти.

– А теперь кто испуган?

– Я должна вернуться в гостиницу.

Уже почти семь, ей необходимо опередить сестер. Прошлой ночью постояльцев не было, но Тара настаивала, чтобы кто-нибудь всегда дежурил.

Кем-нибудь, естественно, была Хлоя.

– Знаешь, что я думаю? – спросил Сойер.

– Понятия не имею.

– Я заставляю тебя нервничать.

– Ты не заставляешь меня нервничать.

Уже заставил. Отвернувшись, Хлоя попыталась сделать глубокий успокаивающий вдох. Океан перед ней – куда более расслабляющий вид, чем красивый воображала у нее за спиной. Однако для расслабления потребовалось несколько попыток, даже пришлось закрыть глаза. Когда и это не помогло, Хлоя добавила потягивание, круговые движения плечами, а затем поднятие рук.

Услышав во время растяжки одобрительный мужской возглас, она повернулась.

– Какую роль ты играешь сейчас? – тихо спросил Сойер, отведя взгляд от ее зада.

– Не думаю, что я играю роль, – так же тихо ответила Хлоя.

Он внимательно посмотрел на нее и шагнул навстречу. Хлоя вдруг почувствовала себя маленькой Красной Шапочкой перед громадным Серым Волком. Но отступать некуда, сзади ограда пирса, и она подняла голову, чтобы встретить его взгляд.

– Есть что-нибудь касающееся тебя и Ланса, о чем я должен знать?

– Нет. А зачем?

– Мне просто хотелось бы понять смысл кошачьего концерта прошлой ночью.

– Кошачьего концерта? Такое случается. Во время секса.

– Неужели? – удивился он. – Стоны, да. Вздохи? Определенно. Неприличный разговор? О да. Но те устрашающие звуки, которые издавала ты, нет.

Он подошел еще ближе, а поскольку она не могла отступить, Сойер прижался к ней. Он был восхитительно теплым. Хлоя уперлась ладонью ему в грудь, потому что он занял ее личное пространство, и внезапно там не хватило воздуха.

– Это случается, – повторила она.

– Когда? – спросил он. – Когда это случается?

– Ну… в книгах.

– И что за книги ты читаешь, Хлоя?

– Эр… Не важно.

Да, она прочитала много романов, ну и что? Да, эротику тоже. Ничего плохого в этом нет, как в мечтах быть женщиной, которой хватает дыхания, чтобы кричать от страсти. И почему он вместо бега стоит здесь, дразня ее? И…

– Почему ты спросил о Лансе?

Долгую минуту он, размышляя, смотрел на нее.

– Значит, захотел.

Он без колебаний наклонил голову для поцелуя. Но хотя их губы почти встретились, Сойер держал ее в плену своего взгляда, пока она не закрыла глаза. Сначала прикосновение было совсем легким, потом уже не таким легким, а когда он завладел ее языком, Хлоя застонала. При этом звуке он углубил поцелуй.

И она растворилась в нем. Другого слова не подберешь: только что ее тело было здесь и вдруг исчезло. Потом так же быстро, как началось, все закончилось, и Хлоя с удивлением посмотрела на Сойера.

– Что… это было?

Он провел рукой по волосам, еще больше взъерошив их.

– Я не знаю. Ты свела меня с ума.

Именно это ей и хотелось услышать. Она воспользовалась ингалятором, и Сойер нахмурился.

– Идем, я провожу тебя.

– Я могу дойти сама.

Тут завибрировал ее мобильник, и, достав его из кармана, Хлоя взглянула на дисплей. Тодд. Время от времени он звонил ей с просьбой выйти, как он это называл. То есть выручить его из беды.

Может, она и заслужила в Лаки-Харборе репутацию необузданной, но глупой не была. Здесь всем известна кипевшая на медленном огне напряженность между Сойером и Тоддом, поэтому она не собиралась превращать тлеющий огонь в пламя. Выключив мобильник, Хлоя сунула его в карман.