Я осмелела. Я в жизни не встречала такого грубияна.

– Вы про керосин, я так понимаю, – заметила я.

– Да уж сам знаю, про что, – отозвался он, повернувшись, чтобы уйти.

– Стойте, – поспешно сказала я. – Вы не хотите узнать наши имена?

– Да не особенно. Чего я хочу, так это лечь в кровать.

Он хлопнул себя по бедру.

– Коналл, thig a seo![3]

Пес подошел к нему, и они растворились во тьме позади бара.

Я все еще смотрела туда, где они пропали из виду, когда в дверь, пошатываясь, вошли Хэнк и Эллис, несшие дорожный сундук. Друзья уронили его на вытоптанные плиты и осмотрелись.

– Где выключатель? – спросил Эллис, прищуриваясь и оглядывая стены.

– Не думаю, что он тут есть, – сказала я.

Я следила, с какими глазами Эллис осматривает разные лампы и светильники по всей комнате. На них на всех были стеклянные шары – масляные, все до единого.

– Ты шутишь? Тут нет электричества?

– Думаю, нет, – сказала я.

Он, нахмурившись, посмотрел на радиоприемник.

– А это?

– Может, он работает от батареи. Не знаю, – сказала я. – Водитель не поможет вам с багажом?

– Он уехал, – ответил Хэнк. – Оставил все на дороге.

– Мог бы просто дать ему еще чаевых, – заметил Эллис.

– Я считал, что теперь твоя очередь, – отозвался Хэнк.

Эллис бросил на него злобный взгляд.

– Что? Это всего лишь деньги, – сказал Хэнк. – Ладно, как бы то ни было, теперь это уже не важно. Он уехал, а нам нужна помощь. Где этот прелестный шотландец?

– Уверена, он лег спать, – ответила я.

– Но нам нужна помощь. Ты не видела, куда он пошел? – спросил Хэнк, вытягивая шею.

Его глаза засекли дверной проем позади бара.

– Хэнк, бога ради. Просто оставь его в покое.

– Господи, Мэдди, что ты сунула в чемодан? Я говорил, чтобы ты чулки брала, а не золотые слитки, – сказал Хэнк, волоча за собой один из моих чемоданов, так что он бился о каждую ступеньку.

– Только самое необходимое, – ответила я.

Я стояла на вершине лестницы, держа лампу, пока Хэнк и Эллис заносили багаж. Я замерзла, меня тошнило, и лампа из-за этого раскачивалась. Я боялась, что споткнусь и подожгу ковер.

– А еще, судя по всему, якоря и наковальни, – заметил Хэнк, тяжело ставя чемодан и вытирая руки.

Его нагнал Эллис с двумя шляпными картонками.

– Это все, – сказала он.

– Вообще-то нет, – отозвался Хэнк. – Это все еще надо растащить по комнатам. Я не понимаю, почему Мэдди не дает мне поднять Пола Баньяна.

– Она не любит причинять неудобства персоналу, – сказал Эллис.

– Да почему нет-то? – спросил Хэнк, глядя на меня с удивлением. – Разве персонал не для этого?

– Ну, я бы сказал, что да, – ответил Эллис.

– Еще не поздно его позвать, знаешь ли, – добавил Хэнк.

– Поздно, – сурово прервала я. – Он сказал, что мы можем занять любые комнаты со второй по шестую, так что давайте просто это сделаем и ляжем?

– Хорошо, радость моя, – сказал Хэнк, посмотрев на ряд дверей. – Я просто заметил, что все пошло бы быстрее, если бы нам помогли. Не заводись.

Я, пошатываясь, двинулась к столу в холле, чтобы оставить там лампу. Голова у меня кружилась так же, как в тот миг, когда я сошла с корабля. Не знай я, что этого не может быть, я бы поклялась, что само здание ходит ходуном.

– А почему ты думаешь, что первый номер не входит в предложение? – спросил Хэнк.

Я обернулась и увидела, что он дергает запертую дверь.

– Хэнк, прекрати! Бога ради. Там, наверное, кто-нибудь спит, в твоем распоряжении любая другая комната.

Он продолжал крутить дверную ручку.

– Но что, если я хочу именно этот номер? Что, если он – единственный с приличной ванной…

Дверь распахнулась внутрь, вырвав ручку из ладони Хэнка. Он сделал широкий шаг назад, поскольку в коридор вылетела яркая молодая женщина с рыжими волосами – и при кочерге.