— Очень жаль, что вы вынуждены переживать столько неприятностей, Ваше Величество, — вздохнула четвёртая девушка, представившаяся баронессой Ванаадо, которую мой внешний вид опечалил.

— Почему жаль? — заинтересовалась я.

— Вы достойны лучшей доли, — уверенно заявила она. — Я много хорошего слышала о вас, и мне грустно, что это мало кто берёт в расчёт. Откровенно говоря, Дворец — змеиное логово, где каждый готов сожрать другого. Но так быть не должно.

Забавно, что второй из присутствующих здесь девушек, которая открыто ценила в Сиенне человеческие качества, оказалась тоже баронесса. Первая — Лина, конечно. Их с Ванаадо мнения удивительно совпадали, как и титулы. Интересно, это связано или просто случайность?

— Верно, — поддержала баронессу герцогиня “опять двадцать пять” Хольтер, — текущая ситуация плачевно сказывается на благосостоянии страны в целом.

Остальные тоже кивнули, и Лина в том числе. Удивительное единодушие и ещё более удивительная адекватность взглядов. Я старалась уловить фальшь, но не находила её. Либо все оставшиеся девушки просто идеально подходят на роль камеристок, либо я не так хорошо разбираюсь в людях, как мне казалось.

— Ваш взгляд на происходящее и желание улучшений крайне мне импонируют, — сказала я и призналась: — Изменение ситуации как раз входит в мои планы, но, к сожалению, процесс это небыстрый и может быть очень болезненным. К тому же на данный момент я не имею достаточно влияния, что собираюсь исправить в первую очередь. В этом и надеюсь на вашу помощь, дамы.

— Если позволите высказать своё мнение, Ваше Величество, — заговорила по-прежнему сохраняющая каменное лицо маркиза Анри, — начать вам стоит со своего гардероба.

— О, совершенно точно! — улыбнувшись, поддержала я. — В таком случае перейдём ко второму вопросу. Как вам мой наряд сегодня?

— Практически все ваши наряды, которые мне довелось видеть, — слово взяла герцогиня Хольтер, — выглядят возмутительно для Королевской особы. Вы должны быть иконой стиля.

— А вместо этого похожи на посмешище, откровенно говоря, — припечатала графиня с фамилией Вермон.

— Не стоит выражаться так резко, — вспыхнула баронесса Ванаадо и посмотрела на меня извиняющимся взглядом. — Можно и помягче критиковать. Не у всех внутри стальной стержень, как у вас, графиня.

— Уж у нашей Королевы точно не хрупкая веточка, — фыркнула та в ответ. — Иначе бы уже давно сломалась.

Забавно, обе они были и правы, и неправы одновременно. Сиенна как раз сломалась, хотя продержалась, как по мне, достаточно долго. Но я-то не она, поэтому позволила себе заметить:

— Приятно слышать вашу похвалу, графиня. И благодарю за заступничество, баронесса. Но думаю… я переживу эту правду, сколь бы неприятно она не звучала. Ибо важнее вернуть Королеве уважение придворных, а не сберечь её нежные чувства. К тому же я сама просила говорить честно и заранее была готова к… подобным откровениям. Потому как, что бы кто не думал, я вполне отдаю себе отчёт, с недавних пор, по крайней мере, в том, насколько ужасно выглядела. Оправдываться не буду, просто я сделала неверный выбор, позволив манипулировать мной прежним камеристкам — в этом исключительно моя вина, и я принимаю за это ответственность. Но более подобного не повторится. По крайней мере, я буду очень стараться. Надеюсь, с вашей посильной помощью, дамы. Если никто из вас не передумал, то я предлагаю всем четверым стать моими новыми камеристками.

Возражений не последовало. Герцогиня Хольтер открыто выражала мне одобрение, баронесса Ванаадо умилялась, графиня Вермон, казалось, вообще испытывала гордость за меня, а маркиза Анри продолжала изображать статую. Кстати, будь мы на Земле, я бы решила, что она вкатала себе ботокс во всё лицо. Ну, невозможно же быть такой выдержанной! Мне у неё ещё учиться и учиться.