- Так это легко. По дороге прямо, а потом возле огромного дуба – направо и до конца, - активно жестикулируя, отвечает парень. – Кстати, я Томас. Меня тут все знают. Если вам что-то нужно будет, я всегда рад помочь.

И улыбается, показывая милые ямочки на щеках. Божечки. Томас он. Ага, как же. От силы - восемнадцать лет. Томми – больше подходит.

- Мне нужен дом номер двадцать пять по Форрест-Хилл, - говорю.

- Ааа, знаю. Старый дом. А зачем вам туда? Там уже много лет никто не живет. Иногда наведывалась миссис Мартен, но сейчас там все совсем заросло травой и пришло в упадок.

- А я дочь миссис Мартен. Виолетта. Приятно познакомиться, - протягиваю ему руку для рукопожатия, но парень резко дергается от нее, как от змеи, и его лицо мгновенно из красного становится белым, даже губы теряют цвет.

- Ээээ… да… приятно… мисс. У вас больше нет вопросов? А то мне, пожалуй,… да… пора уже. Занят… да.

Парень порывисто поднимает с полу журналы, теребит их в руках, не знаю, куда деть и явно старается не смотреть мне в глаза.

- Ну, что же, спасибо, Томас. Думаю, я теперь найду нужную улицу. До встречи, - говорю, удивленная его странным поведением, и выхожу на улицу.

Впрочем, я действительно довольно быстро нахожу нужную улицу и еду в самый тупик, ориентируясь на номера домов. Сначала я вижу большой каменный дом в два этажа с балконом и высоким забором, увитым розами. Ух, ты. Неужели это мой дом? Сердце как-то сладко щемит от предвкушения, но в следующую минуту меня поджидает облом. Это дом номер двадцать три, а мой следующий.

Который, кстати, стоит сразу за этим каменным красавцем. Деревянный, в два этажа, с облупленной краской и травой по грудь. Супер! Дом, милый дом!

Забор-штакетник в некоторых местах покосился, а позади дома вообще упал. Окна в доме закрыты старыми ставнями с облезшей краской. Крыльцо скрипит, ступени стенают, пока я поднимаюсь по ним. Дверь открывается с большим трудом и впускает меня внутрь дома. Удушливый затхлый запах бьет в нос. Но сыростью не пахнет – уже хорошо. Надо просто проветрить и хорошо прибраться.

Газа нет, все работает на электричестве. Обойдя дом и оценив размах уборки, решаю этим заняться завтра с утра, а сейчас выбираю одну из трех спален для отдыха, меняю постельное белье на свежее, привезенное с собой. На кухне завариваю кофе и, включив холодильник в розетку, быстренько его споласкиваю. Выгрузив все из машины и поставив ее в гараж, могу, наконец, спокойно поесть.

Вечером, устроившись поудобнее в постели, открываю мамину тетрадь, найденную вместе с конвертом. Не хотелось начинать чтение в дороге, хотя любопытство взыграло не на шутку.

На тетрадных листах в линеечку стоят даты и красивым маминым почерком описываются разные события. Чаще всего, самые обычные. Пошла туда, увидела это. Но есть и несколько записей, которые меня заинтересовали.

«Летта вернулась с очередного свидания. Шутит над неудавшимся кавалером, а моя душа болит все сильнее. Ведь даже, если явится идеал мужчины, он все равно будет осмеян и отвергнут дочерью, ибо сердце ее закрыто, а глаза – слепы. Словно кто-то специально искажает ей всех мужчин, чтобы не избежала она горькой участи».

Какой участи? Мама?! Хоть бы словечко написала, подсказку какую-нибудь, чтобы понятней было. А вот еще одна интересная запись.

«Нужно, во что бы то ни стало, чтобы Летта вышла замуж и родила ребенка до своего тридцатилетия. Осталось так мало времени».

Увы, мама, времени уже нет. Поздно.

И вот подобными намеками просто усеяна тетрадь, но внятных объяснений в ней нет. Зачитавшись до глубокой полуночи, все-таки откладываю тетрадь и ложусь спать. Но в незнакомом месте спится неспокойно. То мне шорохи какие-то чудятся, то скрипы, то шепот и шуршание. Промучившись всю ночь, засыпаю уже под утро, когда всходит солнце и неожиданно все в доме затихает. Естественно, сплю до обеда.