Я посмотрела на быстро темнеющее в наступающих сумерках небо, пригладила ладонями слегка растрепавшиеся волосы, одернула жакет и решительно надавила на бронзовую кнопку звонка.

Дверь раскрылась тут же, как будто моего звонка ждали, что только подтвердило мои предположения насчет того, что находящиеся внутри прекрасно видели мое сражение с собаками. Я почувствовала, как мои щеки заливает краска негодования, подняла глаза и онемела.

– Грег, Бонус, пошли вон отсюда. – Презрительно бросила стоявшая на пороге женщина. Я могла бы поклясться, что при ее появлении собаки съежились и немедленно потрусили прочь, поджав хвосты. Если четно, мне вдруг очень захотелось последовать за ними. Я этого не сделала только потому, что ноги мои будто приросли к полу. Я стояла, беззвучно открывая рот, и совершенно неприлично таращилась на женщину.

Это было что-то невообразимое. Она была намного выше меня, почти двухметровая, с необъятной талией и весила не меньше центнера. Она стояла очень близко, и я почувствовала, что изо рта у нее воняет, как из разрытой могилы. Жирное, неряшливое тело угрожающе возвышалось надо мной, как нечто, восставшее оттуда, откуда нет возврата. Судя по состоянию ее лица, она не смотрелась в зеркало с самого рождения, а напомнить ей об этом никто не решался.

Бывало, что меня пугали мужчины, но никогда еще я не испытывала такого страха перед немолодой женщиной. Мне стало холодно и захотелось немедленно удрать отсюда. Я уже собиралась это сделать, не тратя времени на лишние объяснения, но меня остановил ее голос:

– Проходите, вас ждут.

«Кто ждет»? – Чуть было не спросила я, но она уже исчезла в темноте коридора, оставив дверь открытой. Борясь с желанием пуститься наутек, я переступила порог этого странного дома и попала в полумрак вестибюля. Женщина стояла посреди просторного холла, не делая никаких попыток объяснить, зачем пригласила меня войти. Я почти не видела ее лица, но чувствовала, как она изучает меня. Ее взгляд был осязаем и мне все время хотелось стряхнуть его с себя, как липкую паутину. Трудно поверить, что этот дом был построен совсем недавно, каких-нибудь два-три года назад. Внутри отчетливо пахло чем-то затхлым. Так пахнет заплесневелое, старое дерево и прогнившая мебель. Единственным освещением в коридоре была тусклая лампочка под самым потолком, ее света не хватало, но мои глаза уже понемногу привыкли к темноте, и я смогла различить обстановку.

В холле я заметила несколько дверей. Лестница с дубовыми перилами вдоль одной из стен, очевидно, вела на второй этаж. Не знаю, каким показался бы мне этот дом, будь он получше освещен и не стой у меня над душой эта жуткая женщина. Сейчас же он навевал на меня ужас. Портреты, развешанные по стенам, смотрели на меня сумрачно, таинственно и невыразимо зловеще. И мне было наплевать, что это, скорее всего, подлинники, настолько отвратительно они выглядели.

– Вы сказали, что меня ждут. – Произнесла я, удивляясь, как гулко прозвучал в этом зале мой голос. Было бы неплохо, если бы он звучал несколько тверже, но приходилось пользоваться тем, что есть.

Великанша уловила мой страх, и мне показалось, что это открытие доставило ей удовольствие. Она сделала шаг вперед. Я отшатнулась. Мне показалось, что она собирается сесть на меня, чтобы тут же и раздавить, но она только криво усмехнулась и причмокнула губами. Затем захлопнула тяжелую входную дверь, тем самым отрезав мне путь к отступлению.

Она так и не ответила на мой вопрос и я испуганно оглянулась, примериваясь, куда бы спрятаться, если она вдруг решит на меня наброситься. Озираясь по сторонам, я вздрогнула, заметив силуэт какого-то человека в глубине зала, там, где начиналась широкая лестница, покрытая темно-вишневым ковром. Человек стоял неподвижно под одним из портретов и, казалось, прислушивался.