Что же мне теперь, сидеть тут до бесконечности? Я вдруг представила, как хозяин этих монстров подглядывает из окна за представлением, веселясь над незадачливым гостем, и неожиданно разозлилась. Хочешь повеселиться? Пожалуйста! В моей памяти вдруг всплыла сцена не то из фильма, не то из книги. Суть ее заключалась в том, что герой, попавший в похожую ситуацию, двинулся прямо на псов, которые не разорвали его, а, наоборот, спокойно пропустили. Вообще-то, в этом что-то есть. Собаки – это все же животные, они привыкли к стереотипам. Эти, например, считают, что все, едва завидев их оскаленные пасти, должны бросаться наутек, сверкая пятками. Что, если попробовать поступить по-другому?

От одной мысли об этом меня прошиб холодный пот. Я покосилась на одну из собак, которая разевала пасть в нескольких сантиметрах от моего носа, отделенная только прозрачным стеклом. Ее белые, острые клыки и мощные челюсти мне очень не понравились. Я сразу же представила себе, как они вопьются в мое тело, и зажмурилась.

Еще через пятнадцать минут стало ясно: если я что-нибудь не сделаю, то ночевать придется в машине. Собаки никак не желали оставить меня в покое. Похоже, на ближайшие сутки у них не нашлось более интересного занятия. Глубоко вздохнув и перекрестившись на всякий случай, я резко распахнула дверцу машины и буквально вывалилась на посыпанную гравием дорожку. То есть, я намеревалась выйти, гордо подняв голову, но ноги внезапно подогнулись, и эффектного выхода не получилось. Тем не менее, мой дикий поступок произвел на псов впечатление. Таких идиоток собачки, видимо, еще не встречали. Они отскочили от меня и, хотя продолжали остервенело лаять, попыток напасть и разорвать на мелкие кусочки, к счастью, не делали. Я бы даже сказала, что лаяли они скорее по инерции. На их мордах было ясно написано удивление, если собаки умеют удивляться, конечно. Эти, по-моему, умели. Так мы стояли друг против друга и удивлялись, пока звери, вконец обескураженные, не замолкли.

Определенный успех был достигнут – меня пока что не съели и вроде бы не собираются. Но ситуация оставалась под контролем только пока я стояла, не шевелясь. То знает, что произойдет, если я попытаюсь сделать хотя бы шаг в сторону? Поскольку мне на помощь так никто и не вышел, приходилось рассчитывать только на свою сообразительность. Сообщать псам, какие они хорошие и умные я не стала, просто предчувствовала, что это на них не подействует. Тот кто воспитал их такими злобными, вряд ли стал бы с ними сюсюкать. Не рассчитывая на их симпатию, я рассчитывала добиться хотя бы их уважения, и потому по возможности твердым голосом скомандовала:

– Рядом!

Не то, чтобы я слишком опытный кинолог, просто именно эта слышанная где-то команда почему-то пришла в голову. Выкрикнув «рядом», я на негнущихся ногах пошагала к дому, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не побежать. Мои глаза полезли на лоб, когда я обнаружила, что псы пристроились слева и справа от меня и, держась немного позади, трусцой бегут следом за мной, подобно почетному эскорту. Они видимо совсем запутались в отношении меня, но, слава богу, не пытались напасть.

Вместе со своим конвоем я поднялась по широким мраморным ступеням на высокое крыльцо. Собаки сели по обе стороны, с интересом следя за тем, что я буду делать дальше. Дальше я предполагала действовать весьма решительно. Я не сомневалась, что хозяева прекрасно видели, что происходило во дворе и их невмешательство разозлило меня. Когда я направлялась в этот дом, то была готова к тому, что со мной не пожелают разговаривать, но после пережитого ужаса с собаками мои намерения резко изменились. Я знала, что не сдвинусь с места, пока не выясню все, что считаю нужным.