— Орать тоже не советую, — насмешливо добавил Форин Берск, — ну если ты не собираешься собрать здесь всю шваль из этого района.

Пойманный медленно кивнул. Щёлкнувшая перед носом клешня заставила его судорожно дёрнуться назад, но верёвки уже опадали на пол. Вытащив кляп изо рта и отдышавшись, парень спросил у похитителей.

— Кто вы? Что вам от меня нужно?

— От тебя — ничего, — ножом срезая кожуру с яблока, пожал плечами Форин. — Ты просто какое-то время поживёшь здесь, пока решается судьба твоего мира.

***

Аркано подвёл Виру и охранника к нанятому им ксату. Животное спокойно и невозмутимо парило в паре метров над землёй. Пока принц отошёл к его голове, решая последние вопросы с погонщиком, Вира восторженно гладила тёплую бархатистую кожу незнакомого существа. По ощущениям ей казалось, что это больше всего походит на короткую шёрстку котёнка, когда ещё нет жёсткой шёрстки, а только мягкий подшёрсток. Разговаривая с хозяином ксата, принц добродушно поглядывал на девушку, остановившуюся около мягкого подбрюшья животного: сейчас она выглядела сущим ребёнком, впервые увидевшим волшебное создание.

Именно в эту минуту Аркано начал понимать Колина, который просил его присматривать за этим непосредственным и светлым чудом. Принц прекрасно знал, кто она, и насколько важна для всех в этом мире. Но одно дело знать, а совсем другое почувствовать это сердцем. Сейчас он это понимал. О Виореле хотелось заботиться, беречь и охранять, возможно, даже от самой себя. Ауэлин, создавая Хранителя, вплела защитный механизм в силовые потоки и ауру своего творение. Ни один житель Виреи не мог лично причинить вред Хранителю. Но предосторожность демиурга не сработала, дав осечку на пришедших врагов из другого мира.

Закончив переговоры с возничим, Аркано наблюдал за своими спутниками, дожидаясь, когда можно будет взойти на ксата. Поведение Хранительницы было понятным и естественным, но настораживало ощущение, что и Костас видит летунов впервые. Он, как и Виорела, дотрагивался и гладил ксата, задумчиво улыбаясь. Доверяй, но проверяй, гласила старая пословица, вот и принц всё же решил приглядывать за этим странным парнем, который категорически ему не нравился.

— Господин, можно подниматься, — подошёл погонщик, указывая на принесённую им приставную лесенку около головы ксата.

Глянув на хозяина животного через плечо, Аркано слегка кивнул:

— Хорошо, мы сейчас подойдём, — отозвался принц, направляясь к своим спутникам.

— Вира, мы можем подниматься на ксата, — позвал он девушку, привлекая её внимание.

Девушка растерянно оглядела летуна, не понимая как на него взбираться. Увидев замешательство на лице Виорелы, Аркано поторопился пояснить:

— Удобнее это делать около головы ксата. Там кожа твёрже и нельзя поранить животное. Пойдём, — развернувшись, парень направился к погонщику, ожидающему их около лесенки, приставленной к голове летуна.

Шагая впереди Хранительницы, принц проклинал себя за то, что рядом с ней становится неуклюжим и косноязычным, словно подросток. Поднявшись по небольшой широкой лесенке и первым ступив на колышущуюся мантию ксата, подал руку девушке, ревниво наблюдая, как с земли её подстраховывает телохранитель, поддерживая под вторую руку. Аркано заметил, что девушка подала её охраннику быстрее, чем ему. Эта небольшая мелочь неприятно царапнула его сердце, вызывая лёгкое раздражение.

Крепко держа тёплую ладошку девушки в своей руке и не отпуская её, принц потянул Хранительницу к углублению на спине животного, где располагались посадочные места. Чтобы не упасть, ей пришлось отпустить руку нахала, не успевшего подняться следом. Маленькая победа над соперником вдохновила Аркано. Он чувствовал себя подростком, сражающимся за внимание понравившейся девочки. Удивительно, но это было даже скорее приятно, чем нет.