Мы закончили завтрак, убрались на кухне, и я поставила замачиваться горох, чтобы по возвращении приготовить кашу или суп, в зависимости от успешности нашей вылазки. Но мне все еще нужно было что-то, что можно было обменять на деньги. Первоначальным планом было делать покупки под расписку. Не знаю, заведено ли здесь было оплачивать счета через время после покупки, но я надеялась, что когда у меня в руках окажется нечто, что подтвердит мой статус супруги Мортона, я просто буду говорить, чтобы счет выписывали на имя моего мужа. И пускай потом расплачивается! Но теперь пришлось придумывать запасной план.

Так что я просто решила продать что-нибудь из вещей Мортона. И на эти деньги запастись всем необходимым.

Книги я отмела сразу же: неизвестно, имеют ли они большую ценность в этом мире, а если имеют, то какие именно? Так что оставались предметы одежды и, может быть, украшения, если таковые найдутся.

Но не успела я дойти до лестницы, чтобы вернуться на второй этаж, как в прихожей что-то зашуршало, а потом тоненько звякнуло. Звук был как у звоночка на гостиничной стойке из старых фильмов.

Я оглянулась, думая, что это кто-то из детей, но они оба сидели недалеко от камина, забавляясь тем, что возили по очереди по полу пальцем, на который притворно охотился Кексик.

Подождала, решив, что если это такой звонок в дверь, то сейчас он повторится, но в прихожей была тишина. А когда я прошла ко входной двери, поняла, что за ней никого. Тогда что это было?

Чуть не подпрыгнула, когда звяканье повторилось, и резко повернулась к углу, откуда оно донеслось. Высокий круглый столик на трех тонких ножках с выдвижным ящиком, большая кадка с высохшей палкой, видно, бывшей когда-то цветком или даже деревцем и все. Никаких звонков, никаких колокольчиков. Ничего, что могло бы издать этот звук.

На всякий случай я открыла ящик и в оторопении уставилась на его содержимое.

Кажется, это был какой-то местный способ связи. В ящике обнаружился темно-синий бархатный мешочек, из которого высыпалось несколько блестящих монет, стоило мне отодвинуть его в сторону, чтобы повнимательнее рассмотреть то, что лежало под ним. Письма. Я схватила верхнее и повертела конверт в руке. Никакой подписи, только сургучная печать с таким же символом, как на моем плече. Я без зазрения совести сломала печать и достала письмо.

“Отправляю три сотни голдоров для дополнительных расходов, которые могут возникнуть для удовлетворения потребностей дэйны Мортон”.

Больше ничего в письме не было. Но учитывая, что поверх него лежал мешочек с деньгами, видно, это было просто сопроводительной запиской для управляющей. Значит, Джеспар все-таки связывался с Амалией. Правда, я не была уверена, являлась ли эта связь двусторонней, или же она просто получала от него указания и деньги на содержание.

Раскрыв второе письмо, я убедилась в том, что мне должны были оказать более теплый прием. Вот только Амалия сбежала до того, как узнала про мой приезд.

“Вечером седьмого мезона в Амберфилд прибудет Эвелин Изабелла Мортон. Моя супруга. Подготовьте хозяйскую спальню к ее прибытию. Следуйте любым ее указаниям, если они не противоречат моим. Все поместье может находиться в ее распоряжении, но выпускать ее за пределы Амберфилда я запрещаю. На днях пришлю средства на дополнительные расходы. Так же уведомляю, что с этого дня будет повышено ваше ежегодное содержание и финансовое обеспечение поместья.”

Я еще раз перечитала письмо. Значит, у Джеспара не было намерения сгноить меня в сырости и холоде. Это все мегера Амалия, которая явно каждый год стабильно получала денежки от Мортона. Пока не решила, что можно забрать их и сбежать. Вот только на что она рассчитывала? Что он так и не появится в собственном поместье? Или, узнав, что управляющая сбежала, не станет ее искать, чтобы наказать за своеволие? Учитывая, как он вел себя на свадьбе, этот вариант отпадал. Мортон явно привык, что все идет так, как хочет он.