Но живет такая улитка, глаза добрые, не совсем алкоголик, так, две-три бутылки пива в день. Сигаретку стрельнул – и все хорошо. Где-то болтаются его дети, а женщины стараются поскорее его забыть, как навязчивый липкий сон. Работал – не работал, жил – не жил, пару грошовых стихов написал. Воннегута книжку прочел, да. Вот, в общем, и все.

Не знаю… Если стержня внутри нет – держи себя хотя бы в рамках. А глаза… нет, не добрые. Покорные скорее, это и раздражает. Уйти от обыденного мира – слишком мало? Уйди тогда в монастырь. А уход в никуда рождает ровное ничего.

Можно ли жалеть ровное ничего, можно ли ему сочувствовать? Не умею.

И снова пьяная компания у дверей, и снова «Ты кто тако-о-ой?!»… по-русски сказанное, да.

Иногда думаю – отчего эмигранты в Германии так себя ведут? Нет, я не имею в виду пьянки – это само собой. Эмиграция – дело непростое, и тот, кто полагает, что, выбрав себе страну для проживания, он разом прыгнет в рай, глубоко ошибается, хотя бы потому, что рая нет нигде.

Будет одиночество. Будет потеря социальных ролей. Будут заплетенные извилины от ненормального, нечеловеческого чужого языка. Не каждый может выстоять, а тот, кто выстоял, – сохранить душевное здоровье. Я могу рассказать массу историй неадекватного, шокирующего, комичного на грани кинематографичности поведения эмигрантов в Германии. Главный признак – меряние пиписьками: кто больше зарабатывает, у кого должность престижнее, у кого какая тачка. Это есть везде, но в эмиграции просто болезнь какая-то. В свое время я проходил практику в псхиатричке и научился не обращать внимания на завихрения в человеческих мозгах, но и меня это уже достало.

Знаю десятки людей, ушедших в пьянство, в наркотики, в жалкие утлые страстишки, в снобизм. «Я – кто-то, а ты – никто». Без этой схемы эмигрант теряет смысл к существованию.

Игра, дешевая и жалкая, игра на понижение, попытка навязать тебе слабую роль под разными предлогами, хотя бы шуткой или покровительством, и тем получить право не чувствовать себя ничтожеством, присвоить себе роль «сильного». Тьфу.

Иногда и моего терпения не хватает, в последнее время все чаще. Позавчера размазал еще одного эмигранта по фитнес-клубу. Качок средних размеров, длинноволосый жлоб, решил самоутвердиться. Подошел ко мне: «Привет, как дела?», – но я быстро уловил особый, чисто эмигрантский прищур, выражающий высокомерную жалость и снисходительность к внешне безобидному собеседнику. И точно.

«Ты работаешь тюрштеером? Ха-ха-ха, ты думаешь вообще, что будешь делать через двадцать лет? Ты потеряешь работу. Да и что это за работа?..»

Ладно, сам напросился.

«А где работаешь ты?» – невинно поинтересовался я, и брат-эмигрант гордо ответил, распустив хвост: «Я шофер-дальнобойщик, у меня, в отличие от тебя, есть будущее».

Иногда человек не задумывается, что распустить хвост недостаточно, сперва нужно задаться вопросом – а что, собственно, у тебя на хвосте? Есть что показать или там только твои нереализованные мечты и галлюцинации?

Я рассвирепел и пошел в атаку, лишая наглеца иллюзий. Терпеть не могу, когда люди протягивают тебе руку не от души, а только чтобы ты сыграл нужную роль и им стало бы легче. Ну, парень, ты меня долго не забудешь…

«Шофе-ор?! Полшестого вставай, вечером, как тряпка выжатый, домой, в ванну и спать. Пять раз в неделю… Шесть? Шеф имеет тебя, полиция имеет тебя, магазин, в который ты везешь товар, имеет тебя. Сколько тебе платят, раб?.. Не раб? А я тебе говорю, что ты раб, живешь как раб и рабом сдохнешь… Ско-о-олько? Как водитель грузовика ты должен зарабатывать как минимум на пятьсот монет больше! Да за такие же деньги я работаю три-четыре дня в неделю, высыпаюсь и на работе девкам глазки строю. Я работаю там, где хочу, меня знают в городе, любая дискотека, любой клуб с удовольствием меня пригласит. А ты трясешься за свое место – пинком вышибут в любой момент, и уже стоит очередь таких же, как ты. И ты это знаешь, и твой хозяин. Нечем гордиться в этой жизни и в Германии, ты – сытый раб. Акцептируй это и заткнись».