Хочу ли я так же? Нет уж, спасибо!

В нашей компании достаточно одного официального бедолаги. Не хотелось бы ныть дуэтом и стать всеобщим посмешищем.

– Нет, я на машине, у меня вылет завтра ранний, – говорю Максу, прикрывая глаза и растирая ладонью ноющий лоб, – Проветриться просто хочу.

– А, ну ок, подгребай, – чуть разочарованно тянет Колоб и отрубает вызов.

Пнув ногой собранную на завтра сумку, начинаю одеваться в клуб.

Мне и правда необходимо немного побыть среди людей, потому что один я натурально схожу с ума. От нетерпения, от бродящего в крови нервного адреналина. Я весь вибрирую, твою мать, и не в состоянии спокойно передвигаться.

Я быстрее хочу "завтра", но надо как-то пережить эту бесконечную ночь.

Поначалу предложение Лиды мне показалось жестоким, дурацким розыгрышем. Я весь окаменел, думая, неужели сестра знает мою тайну и способна вот так издеваться, да еще прямо при Кудряхе, но нет…

Это полный бред, но это оказался не бред!

И не розыгрыш.

Все по-настоящему. Я завтра лечу с Эндж в Калининград, и мне практически выдан карт-бланш на доступ к телу.

Без ухаживаний, унижений, страха получить по морде наотмашь отказом и прочей ерунды.

Она. Попросила. Сама.

Охренеть. Я ее выебу.

И, надеюсь, избавлюсь от этой навязчивой тяги, смахивающей на муторную зубную боль.

Я не знаю, почему она.

Эндж сложно назвать эталонной красавицей. Яркой или эффектной.

Да и она ничего для этого не делает.

Спортивная мешковатая одежда бежевых тонов – ее вечная униформа. Лишь взрывная копна кудрей не оставляет шанса ее не заметить.

Может, она милая? Нет, я не считаю ее милой. Ее вообще никто не считает милой. У меня нет желания с ней сюсюкаться или от чего-то защищать. Нет, мне хочется совсем не этого.

И даже не ебаться. Вернее уже не только.

Напиться и танцевать голыми в зашторенной комнате посреди белого дня, сигануть с парашютом, проспорить что-то важное, провоняться костром, сидя ночью в лесу и отбиваясь от мутантов- комаров, сходить на концерт в неформальный клуб, или вообще на хрен на рыбалку, набить дурацкие татушки, морщась от боли.

Тем более, одна у нее уже есть – витиеватая надпись "море" на шее сзади у самой линии роста волос…

О ней мало кто знает, потому что Эндж редко собирает волосы – все время таскается с распущенной копной, напоминая то ли хиппи, то ли цыганку.

Море… Я бы хотел попробовать это "море". Облизать ее смуглую кожу, когда она соленая, горячая и влажная, какой бывает в жару на пляже или во время секса. Хочу узнать, насколько воображаемый вкус на моем языке совпадает с настоящим.

Да всякого дерьма с ней хочется. Поругаться, поорать, потупить, да даже блять политику и религию обсудить – да!

Вот чего хочется с ней.

Всего того, чего почему-то не хочется с другими. Вернее, не могу представить даже это с другой девчонкой. Они все такие…

Кокетливые, чистенькие, розовенькие, сладенькие…

Как отмытые котята на выставке.

Заглядывают в глаза и ждут, когда ты повяжешь на шею бантик. Некоторые – стесняшки, другие мяукают и ластятся, словно у них март, но суть одна.

А Эндж выбивается, на грани странности в нашей среде. Не девочка-девочка, не хабалка, не заучка. Чисто на своей волне. Цепляющей и слегка депрессивной.

Минимум косметики, всегда комфортная, нейтральная одежда, ни грамма жеманства, будто она даже не в курсе, что это нормально для женщин – пытаться нравиться. И не замечает, как к ней тянет долбаным магнитом не только меня, но и половину моих знакомых, которым так и хочется за это зубы пересчитать. Она не ловит взгляды, не напрашивается на них.