Риази предложил мне взять его под руку и повёл по берегу, причём молчать почему-то не захотел, и началось вымучивание непринуждённой беседы. Романтика и красота вечера не просто исчезли, они зашкалили в минус, а я с нежностью вспомнила, как с первых же минут с Ником у нас нашлась масса тем для разговоров. Вот и почувствуй разницу...

Кое-как, прыгая, как хромой пират по кочкам, с одной темы на другую, мы таки нашли то, о чём Риази мог и хотел говорить. Оказалось, Дамаро овдовел пару лет назад и остро переживал потерю супруги, с которой они вместе работали у Томео. Собственно, тогда он и перешёл на работу в дворцовую садовническую службу, просто потому что не смог остаться там, где всё напоминало о любимой женщине.

Судя по неожиданной словоохотливости мужчины, он впервые говорил об этом с кем-то, не сдерживая эмоций и чувств. Что называется, накопилось у человека, и мои уши внезапно оказались самыми подходящими, уж и не знаю, чем я его так к себе расположила. А может, он из тех, кому легче раскрыть душу постороннему, чем знакомым и близким людям... В общем, я выслушала всю историю их жизни, печальную повесть о болезни и кончине его дорогой жены, и рассказ об одиночестве последних лет. Вот это было мне знакомо. Пусть я никого не теряла, но с одинокой жизнью почти сроднилась, а после исчезновения Ника, в общем-то, и чувство потери мне было не чуждо.

В конце рассказа мужчина вздохнул, глаза подозрительно заблестели, и он отвернулся к скалам, прошептав, что уж лучше бы она ушла к другому. Несмотря на боль, он бы знал, что любимая жива и счастлива, и жил бы её счастьем…

Я не нашлась, что ответить, радовало лишь то, что моего ответа собеседник и не ждал. Риази было достаточно вздохов, поддакивания и печальных междометий.

Так мы и гуляли, когда нас нашёл Томео. Предложение поехать в гостиницу показалось своевременным настолько, что я едва сдержалась от радостного вопля и победного танца сытых каннибалов над трупом жертвы. Хотя в роли жертвы тут была скорее я. Дамаро буквально выпил мою энергию своей печалью, даже морские огни забылись на фоне его истории. Никогда не считала себя чёрствой или неспособной к сочувствию, но всё хорошо в меру… В общем, от праздника осталось гнетущее впечатление. Погуляли на славу…

Оказавшись в номере, я постаралась смыть негатив и выкинуть из головы ненужные мысли, однако спала плохо, и сны были какие-то грустные. К счастью, утром от них только тяжесть на душе осталась...

***
ВЕРАНДА ГОСТИНИЦЫ

― Что скажешь, Мар? – глядя на море, Томео облокотился на белые резные перила.

Луну закрыли неожиданные облака, и тёмная вода выглядела зловещей бездной. Мужчина отвернулся, чувствуя, как такая же тьма подступает к нему со всех сторон. Сомнения… Раз за разом он твердил себе, что поступает правильно, что иного выхода нет, но легче не становилось. Утром он своими руками разрушит надежды Никриса и девочки…

Его собеседник некоторое время молчал, а в итоге облёк в слова мысли самого Дизвара:

― Вы уверены, что это единственный выход? Мне понравилась девушка, такая милая, отзывчивая, улыбка красивая… Я вряд ли уже когда-то полюблю, так что могу и жениться, терять-то нечего. С супружеским долгом к ней лезть не стану, как вы и требуете, а захочет с другим жить, пусть живёт, но самой-то ей это принесёт счастье?

― Мы спасаем ей жизнь, Дамаро! – отрезал Томео, а голос предательски дрогнул. – И ты единственный, кому я могу доверить Киру. Твоё слово дорогого стоит, а мне важно знать, что наше соглашение будет выполнено даже в случае моей смерти. Не хочу, чтобы фиктивный брак во спасение стал однажды ловушкой для этой девочки. Поэтому завтра… После обряда я сразу заберу её и сам расскажу о приговоре, объясню, что это всё было необходимо… Со временем боль уляжется, обида успокоится, но девушка будет жить! Никрис меня возненавидит, конечно, но, надеюсь, тоже поймёт… Очень надеюсь. А если и нет, лучше я буду злодеем, чем дам королевским палачам загубить невинную душу. От любви не умирают, а вот от несчастных случаев очень даже.