Дребезжащий хлопок двери. Удаляющиеся шаги. Моя минусовая дрожь.

Какое-то время лежу неподвижно. Смотрю в потолок. Стараюсь там что-то разглядеть в темноте. Притискивая ладони к животу, попутно пытаюсь унять спазмы и пульсацию.

«Мне сейчас нельзя, понимаешь? Есть проблемы, и врач говорила…»

Господи, зачем я это сказала?!

Сердце грохочет. Считает. Да, этими ударами что-то считает. Вперед? Или в обратном порядке?

Дыхание обрывается. Долгая пауза. А потом, едва удается его возобновить, я встаю.

Иду за ним.

Ноги трясутся безумно. Каждый шаг с трудом дается. Но я продолжаю двигаться.

В доме тишина. Неудивительно, завтра всем рано уезжать. Или уже сегодня? Неважно. Главное, что никого я не встречаю, и дом кажется пустым.

Нахожу Чарушина в кухне. Придерживая дверцу холодильника, он там что-то разглядывает и никак не реагирует на мое появление.

– Ты голоден? – вырывается у меня, прежде чем я успеваю обдумать какую-то тактику поведения. Понимаю, что вопрос совсем неуместен, учитывая и то, что мы только что делали, и всю ситуацию в целом. Но эта забота о нем, как выясняется, сильнее меня. – Я могу что-то приготовить. Что ты хочешь?

Чарушин шумно втягивает кислород. Медленно, жестко и мощно. Не выходя из себя, выказывает все свое раздражение.

Его грудь и плечи все еще бурно вздымаются. Очевидно, что никакого спокойствия и в помине нет.

Дверца захлопывается. Однако темно в этом помещении быть не может – панорамные окна в две стены пропускают уличный свет и какое-то мистическое лунное свечение.

Чарушин смотрит так, что мне вдруг страшно становится.

– Голоден. Но вместо еды, знаешь, что я хочу положить на этот стол? Тебя. Что предложишь дальше?

Пожимаю плечами только потому, что не понимаю, как должна реагировать на очевидную грубость. А затем… Круто разворачиваюсь и сбегаю.

– Да блядь, стой! Теперь стой!

Нет, я не останавливаюсь. Даже не думаю об этом.

Это ошибка… Ошибка!

Мне нужно вернуться домой… Вернуться домой и все забыть… Срочно!

Три дня, и мы не справились… Три дня… Всего три дня…

Но Артем быстро нагоняет. Хватает за локоть и дергает куда-то в сторону. Мои легкие горят, словно их кто-то подорвал – дышу надсадно и крайне громко. В какой-то момент зажмуриваюсь. Стараюсь справиться с одуряющим волнением. А когда, наконец, открываю глаза, слышу щелчок дверного замка.

Резко оглядываюсь. Бильярдный стол, диван, шкаф.

Сфокусироваться не на чем. Часто моргаю, пока перед взором не возникает смуглая грудь Чарушина.

– Забирайся на стол, – ошарашивает приказом.

Я по-прежнему ничего сказать не могу. Просто не понимаю, как оказалась в подобной ситуации. Молча дергаюсь к двери. Тогда Артем обхватывает меня поперек тела, отрывает от пола и буквально закидывает на бильярдный стол. Следом не взбирается. Вместо этого подходит и прижимается пахом к моей свисающей голове.

– Может уже, блядь, что-то скажешь?

Игнорируя дико распирающее грудь сердце, усиленно дышу и пытаюсь соображать. Однако это становится абсолютно невозможным, едва Артем наклоняется, чтобы распять меня взглядом. Мысли сбиваются в кучу. Образуя какой-то дымный клубок, начинают плавиться. Тело слегка подбрасывает от дрожи.

– Что я должна сказать? – как ни стараюсь, голос срывается.

– Да хотя бы послать меня! Ну?! Зачем прибежала следом?

– Не знаю… – он не кричит, но выкатывает такую массу эмоций, что мне хочется плакать. Моргаю, чтобы не дать слезам пролиться. – Переживала… Переживала, что ты расстроился.

– Я, блядь, не расстроился… Похрен. Давно похрен.

Я намерена дать себе волю и разрыдаться. Но даже это намерение офигевает и улетучивается, когда Артем стягивает с меня майку, а за ней, обойдя стол, и шорты с трусами.