— А тебе не больно?

— Нет.

— Это странно.

— У тебя очень нежные ручки, Ви. Я, конечно, нервничаю, что ты меня сейчас, как сдавишь, но ты ведь девочка неглупая и не будешь так рисковать? — голос у Богара низкий и хриплый.

— Нет…

Я не хочу сейчас делать Богару больно. Я ведь изучаю его. Мы ведь договорились не делать глупостей.

Отпускаю яички, выдыхаю и мягко обхватываю основание твердого и теплого члена. И я не могу даже соединить пальцы в кольцо. Сердце пропускает удар, кровь волной жара уходит вниз живота.

Я держу мужчину за его естество. Медленный вдох, и я, как в дурмане, шепчу:

— Он такой… большой…

И в моем голосе переплелись страх, удивление и даже восхищение. Жар в трусиках нарастает, пульсирует и плавит мое лоно.

Ослабляю пальцы и поднимаюсь выше к упругой головке, которую я накрываю ладонью под выдох Богара.

— Подожди, не так…

Сжимает запястье, тянет ладонь к моему лицу и шепчет:

— Оближи.

— Что?

Не успеваю осознать происходящее, как он сам проводит по моей ладони языком, обильно смачивая ее вязкой слюной и возвращает ее вздрогнувший член.

— Вот так, — выдыхает в губы. — Ви…

Скользнув по головку влажным кулаком, ухожу вниз, натягивая крайнюю плоть. Сглатываю.

— Хочешь почувствовать его внутри?

От его хриплого вопроса внизу живота тянет и требовательно ноет. Внутри меня — влажная, горячая и пульсирующая бездна, которую надо срочно заткнуть.

Сжимаю пальцы крепче и вновь поднимаюсь к головке на шумным и сдавленном выдохе.

— Нет… не хочу…

Я бессовестно лгу. Разве я могу признаться в том, что хочу соития с мужчиной, которого не знаю и пары часов.

— Тебе страшно?

— Да…

— Тебе понравится, Ви, — шепот Богара оплетает мой разум шелковым коконом. — Тебе будет хорошо.

Я в ответ судорожно и прерывисто выдыхаю. Если он сейчас придавит меня собой и возьмет, то я и кричать не буду. Моя рука замирает у головки, которая мягко вздрагивает.

— Представь, как он входит в тебя, — Богар всматривается в мои глаза. — Тебе не будет больно… ну, может… только вначале, но потом… он войдет в тебя весь, до самых яичек…

С моих губ срывается тихий стон, и я напрягаю внутренние мышцы бедер, чтобы хоть как-то сдержать в себе возбуждение, которое скрутило все внутренности.

— Давай кое-что попробуем?

— Что?

— Доверишься мне? — убирает руку с члена и медленно приспускает мои пижамные штаны вместе с трусиками.

Я дышать не могу. И пошевелиться тоже.

— Ты же обещал, — сипло отзываюсь я.

— Ты все еще изучаешь меня, Ви, — улыбается. — Иди сюда.

Притягивает меня к себе ближе. Обхватывает член рукой и медленно скользит головкой по клитору, вызывая во мне волну острой судороги от кончиков пальцев на ногах до макушки.

— Скрести ножки…

Я подчиняюсь его тихому шепоту, и он привлекает меня к себе, скользнув членом между напряженных бедер по набухшим складкам. Твердый ствол вжимается в лоно, а головка выныривает между ягодиц.

— Тебе все еще страшно? — шепчет на ухо, затем ведет бедрами назад, чтобы вновь скользнуть по моей промежности всей длиной члена.

Я не могу ему ответить, потому что у меня в глазах темнеет от его нового уверенного скользящего движения, которое давит на клитор.

Он плавится, внутренности схватывают спазмы, которые пробивают тело судорогами, и, захлебываясь в стонах, прижимаюсь к Богару, скрещивая ноги до боли. И я хочу почувствовать сейчас его в себе, потому что я будто сама себя пожираю в тягучем удовольствии, в котором нутро сжимается и разжимается.

— Бо… гар…

Хриплю я и вздрагиваю в его объятиях, а затем обмякаю под последней судорогой и всхлипываю в ее грудь. Его член все еще между моих ног. Горячий и весь в вязкой смазке.