— Что ж, это обнадёживает.

Ещё одного Тамбова моя психика точно не вывезет.

6. 6. Женя

Итак, благодаря Луизе к концу дня я почти не чувствую себя неудачницей.

Преподаватели больше меня не донимают, физкультуру я и вовсе провожу, сидя на трибуне. Парни играют в баскетбол, а девчонки их поддерживают. Тамбов, как Терминатор, носится по залу, играя слишком жёстко для обычного школьного занятия. Он явно не в духе, а я то и дело пялюсь на этого токсичного душнилу, как и добрая половина других девчонок. Разница лишь в том, что я-то делаю это из чувства брезгливости, а они – очевидно, из совершенно других побуждений, особенно после того, как Тамбов избавляется от футболки, демонстрируя свои мышцы и кубики. Я даже слышу, как капают девчачьи слюнки. Особенно, это касается той рыжей с ногами от ушей. После доверительного разговора с Луизой я присматриваюсь к Ивонн. Она улыбается и держится непринуждённо. Мы даже знакомимся и перебрасываемся несколькими дежурными фразами, но я не замечаю с ее стороны негатива. А вот то, что Лулу ее не переваривает, понятно сразу.

Пока сложно разобраться, кому тут можно верить. Но вряд ли Луиза солгала мне насчёт подножки. Эта девушка определенно вызывает доверие. Возможно, ей просто показалось.

Сама школа, как бы я не пыталась противостоять этому, меня покорила.

Огромный роскошный особняк из терракотового кирпича, расположенный в центре собственного парка – покажите мне того, кому не понравится это место. Полагаю, Истерн выглядит потрясающе в любое время года, но осенью, я уверена, просто завораживает. На зелёные ухоженные лужайки уже падают жёлтые листья. Представляю, как здесь будет красиво в октябре.

Часы с римским циферблатом, установленные на главной башне, стены которой увиты плющом, бьют каждый час. Внутри я видела лишь лобби, главную лестницу, спортивный зал и классные комнаты. За исключением современного спортзала, интерьер коридоров и остальных помещений хранит дух викторианской эпохи. Немудрено, что в отличие от моей московской гимназии, Истерн совершенно не дает ощущения того, что это учебное заведение.

Паркетный пол, картины в массивных рамах и гобелены, темные плотные портьеры, всюду дерево и изысканные вещи. Мне кажется, можно бродить по Истерну часами, и он не перестанет удивлять.

Я отсылаю несколько фотографий своим бывшим одноклассникам, и они только подтверждают мои впечатления.

Назад я возвращаюсь на такси. Ужинаем втроем. Тамбов после школы дома так и не появился, что меня очень радует.

После ужина я сижу на полукруглом диванчике, повторяющем форму окна, и пытаюсь делать домашку, но мой взгляд то и дело возвращается к турникам, где этим утром занимался Тамбов.

Мне нигде от него не скрыться: ни в школе, ни в доме. Его черные, как у жука, глаза, теперь всюду следят за мной и заставляют чувствовать себя неуютно.

В Москве уже глубокая ночь, но Андрей не спит и пишет мне, предлагая продолжить общение через Google Duo. У меня нет возражений.

— Ты чего в темноте сидишь? — в комнату входит мама.

Спохватившись, тянусь к выключателю торшера. Ведь даже не заметила, что, пока читала, за окном наступили сумерки.

Я быстро печатаю сообщение. Пишу Андрею, что буду онлайн чуть позже, а он обещает, что дождётся и точно не уснёт.

— Что читаешь? — мама садится в противоположный конец дивана и вытягивает ноги. Я приподнимаю книгу, другой рукой блокируя экран телефона. — Эдит Уортон, «Эпоха невинности», — щурится она. — Не читала. Это есть в программе?

— Да. Нужно подготовиться к обсуждению, — мрачно смотрю на нее.