Да, под подозрением были все. Данилов даже Ксюшу исключать отказывался, но… Тут сам Ваня был безапелляционным, а вот что касается остальных… Когда нечем себя занять, начинаешь хвататься за любую бредовую версию, лишь бы побыстрей разобраться и прекратить это.

Ваня каждый раз на телефоны свои смотрел, которые сейчас связывали его с миром через двух людей, будто на чудотворные иконы.

Все ждал, что Данилов позвонит со словами «мы его взяли, возвращайтесь…». Он не знал, кого, понятия не имел, когда, но ждал…

А еще больше ждал звонков и вестей от Макса. Коротких, буквально на пару слов, рассказов, как там Ксюша.

И каждый раз, когда Ваня слышал дежурное «до сих пор хреново»… Ненавидел себя.

Потому что из-за него. Потому что… от души отлегало. Он больше всего в жизни боялся ее потерять. Сейчас же она уже ему не принадлежала, и что сделает, когда узнает – жив – не представлял.

«Не простит», – подсказывал разум.

«Не буду спрашивать», – язвило упрямство.

«Буду молить», – шептала совесть.

Вот только с каждым днем все сложнее было убеждать себя, что совесть указывает правильный путь, а разум глуп. И где конец всему этому – неизвестно.

Ваня забрался в душ, включил воду на полную. Горячую. Такою, чтобы только стиснув зубы под нее забраться можно было, потом головой под струю. Чтобы так хотя бы ненадолго оглохнуть, прося у воды забрать гнев…

10. Глава 9

Глава 9

Настоящее…

– Ксения Игоревна, спасибо большое, что сдержали свое слово и согласились на разговор…

Ксюша хмыкнула, окидывая взглядом наглую журналистку, которая два дня тому стала снежинкой, запустившей очередную лавину. Дело закрывают, со сном проблемы, на работе тоже…

– Присаживайтесь… Кристина? – Ксюша указала на диванчик в стороне от рабочего стола Бродяги, сама тоже направилась в его сторону.

Женщины сели одна напротив другой, одинаково забросили ногу на ногу, одинаково улыбнулись. Притворно тепло, глубинно холодно.

– Да, Кристина. Приятно, что запомнили.

– Приятно, что приятно…

Кристина не нравилась Ксюше. Сильно не нравилась. И Тихомирова уже даже сама не могла разобраться, почему. То ли дело в интуиции, то ли в том, что появление этой девушки в жизни их семьи никогда не заканчивается ничем хорошим, но… На сегодняшний разговор все же действительно согласилась по одной простой причине: хотела выяснить, как у журналистки информация о деле мужа появляется раньше, чем у нее самой.

– Вы будете чай или кофе?

– А вы? – Ксюша задала дежурный вопрос, ожидала такого же дежурного ответа, однако… удивилась. Подняла взгляд на собеседницу…

Почему-то мурашки по коже пробежали. Она кого-то отчаянно напоминала Тихомировой… Возможно, даже саму себя.

Тоже брюнетка, эффектная, в этом ни ей не отказать, ни Ксюше. Черты лица тонкие, шея, кисти рук, щиколотки такие же, но это не вызывает ассоциаций с нежностью, скорее наоборот – их объединяет та хрупкость, которая может считаться хищной.

– Я буду чай.

– Тогда и я…

Ксюша кивнула, набрала приемную, сложила руки на коленях, вопросительно вздернула бровь, приказывая себе отбросить ощущение дискомфорта из-за необходимости общаться с посторонним человеком на нежелательные темы.

– Вы хотите знать, откуда у меня информация о предстоящем закрытии производства?

Тихомирова отчего-то думала, что Кристина тут же начнет заваливать ее щекотливыми вопросами, ответы на которые уже завтра будут обсуждать все вокруг, Краст же удивила. Усмехнулась, склонила голову, повторила позицию рук собеседницы.

– Было бы неплохо.

Кристина кивнула.

– Тогда предлагаю уговор – вы отвечаете на мои вопросы, я – на ваши.