Игнат бил его долго, пока собственный кулак не превратился в кровавое месиво, а после вышвырнул Макса, даже еще находившегося в сознании, в коридор отеля. Когда с одним закончил, он решил приступить ко второй.

Решительно обернулся и яростно впился в нее ненавидящим взглядом.

Следующее возмездие касалось ее.

И она почувствовала это, поэтому отмерла и начала действовать.

Будучи еще совершенно голой, она даже не попыталась прикрыться, просто слезла с огромной кровати для любовных утех и, трясясь от эмоций, как собака поползла на коленях к Игнату.

Безостановочно рыдая, она бессвязно говорила, умоляла.

Из-за истерического, захлебывающегося плача она была не способна четко произносить слова, получалась бессвязная речь о том, что «ничего не случилось», мольбы о прощении и какие-то нелепые оправдания.

Подруге было плевать, на какие унижения пойти, лишь бы вернуть все, как было.

Как прежде. До этой сцены.

Но она не понимала, что сейчас все это не имело особого смысла. И то, что она униженно приползла к его ногам и обняла за колени, не давая бросить ее, лишь сильнее раздразнило зверя. Заставило его глаза покраснеть от ярости.

– Сука! Сука! Сука! – процедил он, с ненавистью выплюнув ей в лицо.

Затем одной рукой он жестко схватил Ульяну за волосы, оттянув ее голову, для того, чтобы отчетливо видеть ее боль, как ручьи слез стекали по ее щекам и слушать, как она сбивчиво лепетала:

– Он ннеее уссппел. Я не… не хххотелллла… его… не ссстала ббы… я бы осссстановввилась… пррростти.

Ее оправдания возымели обратный эффект.

Правая окровавленная рука парня сжалась в кулак, а все вены вздулись от напряжения.

Он находился на грани того, чтобы сорваться и сделать это…

Только на этом моменте я вмешалась и мягко обхватила его кровавую руку обеими ладонями:

– ТЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕШЬ! Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ТАК ОПУСТИТЬСЯ!

Как-то пьяно, заторможенно, но он среагировал на мой голос.

Будто бы очнулся от временного наваждения. Повернулся и через взгляд обнажил свою раздавленную душу, показал мне свои эмоции и чувства, разъедавшие его в эту минуту.

Неизвестно, по какой причине он меня послушал.

Просто – потому что.

Без видимой причины.

Он послушно отпустил Ульяну, оттолкнув от себя, как нечто грязное. И это отторжение, и пренебрежение возлюбленного, который прежде сдувал с нее пылинки, вызвало в ней новый приступ отчаяния и рыданий.

Я сорвала простынь с кровати и набросила подруге на плечи, прикрывая ее наготу, хотела присесть к ней и обнять, но Игнат резко схватил меня за руку и, явно не контролируя силу, потащил за собой на выход из номера.

– Игнат, отпусти! Отпусти! Неужели не видишь: у нее истерика! Она же неадекватная, мало ли что с собой сделает!? – попыталась вразумить его.

Тщетно.

Он продолжал тащить меня по коридору отеля.

– Да пусть хоть сдохнет! Мне похуй! Ты – нужна мне! Ты сумеешь меня остановить, иначе я за себя не ручаюсь.

6. 6 глава

Некоторое время я еще предпринимала попытки вразумить Игната, но вскоре смирилась с участью: следовать за ним. Мое дальнейшее упрямство привело бы, скорее, к перелому ног или руки, за которую он тащил, чем к желаемой свободе.

Далее он повел меня неизвестным маршрутом, по запасной лестнице. В итоге, на улицу мы вышли с другого выхода. И отсюда я хорошенько рассмотрела под стеклянным куполом бассейна скопление возбужденных гостей и охранников, сопровождаемое звоном разбитого стекла, грохотом мебели и десятков гневных выкриков. Где-то на фоне уже звучали сирены полицейских машин, спешащих на вызов, чтобы прекратить массовую бойню.