Я подошла ближе, чтобы рассмотреть весь масштаб бедствия. Только с губ тут же сорвался тонкий крик, а меня шершавыми лапами объял липкий страх, повергая в пучины отчаяния.

Потому что в отражении я увидела совсем не себя. Зажала себе рот ладонями и подошла ближе к глянцу зеркала. Перед этим воровато оглянулась и прислушалась, не засек ли кто моих визгов? А то опять испорчу дубль.

Поверхность отражала обычную девушку лет шестнадцати-восемнадцати с худыми плечиками и пышной копной каштановых волос. Медленно отняла ото рта руки, полюбовалась вытянутой миной на кукольном личике и прищурилась.

Глаза сверкали фиолетовым отливом, неестественно мерцая в полутьме, а клыки сверху и снизу показались слишком крупными для такого хрупкого создания.

Зажмурилась на несколько секунд и с опаской приоткрыла один глаз. Картина не поменялась. Я стукнула себя по лбу. Ну, конечно, я же в гриме, чего я удивилась?

Но как натурально его сделали, даже на коже не чувствовалось слоев краски. Ухмыльнулась своему воображению и все же вернулась в комнату. Стоило поспать еще, правда, в горле снова пересохло. Хорошо, на трюмо обнаружился графин с водой и стакан рядом с ним. Налила себе немного воды и жадно выпила. Тонкая струйка скатилась по подбородку в район декольте, снова вызывая щекотку. Я недовольно поморщилась, хлопнула стеклянным сосудом по столу и стерла мокрую дорожку рукавом ночной сорочки.

Глаза слипались, но я все же решила выглянуть наружу, проверить, работают ли ночью голограммы. Отдернула тяжелую штору и уставилась в темноту.

Спустя немного времени, я стала различать очертания деревьев. Странно, но они еле заметно шевелили листвой, будто их то и дело касался легкий ветерок. На темном небосводе мерцала россыпь звезд, а слух различил тихие звуки животного мира: пели ночные птицы.

Я отпрянула от окна и резко задернула занавеску. Это мало походило на декорации, слишком реально. И света софитов совсем не заметно. Хотя ночью их не обязаны жечь. Но и съемки не велись без людей.

Сердце заколотилось в груди так сильно, что стало больно. В висках застучал пульс от панических мыслей, а к горлу подкатила паника. Я похлопала себя по щекам и стала мерить комнату шагами. Если это не кино снимают, то что тогда? Меня все же похитили какие-то странные маньяки и ведут со мной свои игры? Или это глупый розыгрыш от коллег?

Но не в Новый год же.

Я замерла посреди комнаты и еще раз огляделась вокруг. Ничего не поменялось, все те же еле уловимые очертания предметов. Села устало на кровать и потерла виски. Надо поспать все же. А завтра будет новый день, и я попробую выяснить, что все-таки происходит.

Утро началось с аромата печеных булочек и травяного чая. Я сладко потянулась, и разлепила глаза. Яркий солнечный свет, лившийся из-за распахнутых штор, заставил меня цуриться. Я поморщилась и сфокусировала зрение на девушке в светло-коричневом платье с белым передником. Кажется, она вчера меня кормила.

- Доброе утро, - поздоровалась я и с трудом села.

Хоть я и начала двигаться, но каждое движение отдавалось болью в мышцах и слабостью во всем теле. Девушка дернулась и посмотрела на меня с ужасом. Что я такого сказала? Улыбка сползла с моего лица, а я напряглась.

- Напомни, пожалуйста, как тебя зовут, - спросила осторожно, - после проклятия моя память повредилась и я помню не все, - добавила осторожно, видя, что девушка готова грохнуться в обморок от шока.

- Ми-мина, - пролепетала несчастная, грозя вывалить содержимое подноса прямо на меня.

Я широко улыбнулась и помогла пристроить поднос на своих коленях. Быть обваренной горячим чаем и закиданной овощами с утра мне совсем не хотелось.