Амир сидел в постели с ноутбуком и сосредоточенно что-то изучал, поэтому я незаметно проскользнула в ванную: искупалась, привела в порядок длинные светлые волосы, осмотрела фигуру: не все лишние килограммы ушли, но ничего критичного, а с моим рационом приду в форму быстро. Пару кило с бедер и пресс подкачать, когда будет можно: после кесарева сразу не пойдешь на силовые тренировки в зоне живота.

Я надела черный бархатный халат с кружевом и вышла из ванной.

– Мир… – позвала шепотом. Хотела, чтобы посмотрел на меня. Он поднял глаза и скользнул по мне нечитаемым взглядом, но ноутбук отложил на тумбу.

– Сними халат, – грубо скомандовал. Я подчинилась. Никогда не стеснялась раздеваться перед мужем. Даже сейчас, когда не так идеальна, как он привык. – Убери волосы назад.

Я откинула их, закрыла глаза и начала медленно покачивать бедрами в ритме музыки, звучавшей у меня в голове. Это наши чувства. Наша страсть. Наша любовь.

– Иди ко мне, – услышала и открыла глаза. На мне не было белья, и я сразу забралась на мужа.

– Мир, я соскучилась, – прижалась к его губам. – Очень, любимый.

Муж жестко сжал мои бедра и больно зубами ухватил сосок. Втянул в себя и скривился, сплевывая на пол. Это было мое молоко. Я закрыла рукой груди и молча наблюдала, как мой любимый муж брезгливо вытирал губы.

– Не могу, – резко снял меня с себя. – Ты пахнешь ребенком и молоком. У меня уже не встает на тебя, – рубанул, не задумываясь о моих чувствах.

Я стыдливо слезла с кровати, схватила халат, одеваясь, но на Амира смотрела во все глаза. Чувствовала себя оплеванной и униженной. И крайне, крайне уязвимой.

У него даже не встает на меня…

Не дождавшись даже минимальных объяснений, выбежала из спальни. Амир тоже вскочил и даже бросился за мной.

– Лесь, прости, я не то… прости… – пытался открыть запертую дверь детской, но ему приходилось шептать с другой стороны. – Я не знаю, что происходит… Мне сложно…

Мне тоже сложно! Очень сложно! У меня не все получалось. Мне тяжело с Даяном. Настолько, что иногда в окно выйти охота. Но я мать, и должна быть сильной, опорой и защитой маленького человека в этом мире. Вопрос в другом: почему я одна? Разве отец не такой же родитель? Я носила в своем теле и рожала ребенка. Да, хотелось бы щелкнуть пальцами и снова стать тонкой и звонкой красоткой. Но я устала, я не высыпалась, мне нужно время! Всего месяц, как родился Даян! Если бы мне сказал любой другой мужчина, что я толще, чем положено, то был бы послан прямиком нахрен, но Амир. Мой Мир… Он ведь мой мир…

Мне оставалось только тихо рыдать под дверью. Я не готова сейчас помогать мужу бороться с его демонами, мне самой нужна помощь.

– Лейсенок… – услышала напоследок, затем он ушел, а я заснула прямо в детской на полу. Просто отрубилась.

Меня выдернуло из сна за мгновение до того, как Даян начал ворочаться и хныкать. Еще минута, и начнет кричать на весь дом.

– Ну что ты, мой дорогой, – взяла его на руки и повела носом. – Все ясно, – поцеловала пухлую щечку. У сына была небольшая желтуха, но сейчас все прошло, да и вес он набирал хорошо, поэтому Даян у меня похорошел. Темные волосики, глазки шоколадные, реснички длинные. Очень на папу похож.

Я вышла в коридор и направилась в ванную. Обмыла малыша и вернулась в детскую.

– Так, а открытые подгузники в спальне, – положила сына в кроватку. Колыбельная у нас в комнате стояла, а здесь уже более взрослый вариант, от трех месяцев. – Полежи тихонько, а я схожу за памперсом. Только тихо, – приложила палец к губам. – Не будем будить папу, ладно? – слабо улыбнулась.