— Эй, дома кто-нибудь есть? — еще раз крикнула она, пытаясь удержать покупки и разуться одновременно.

— Аккуратней, милая, — из кухни вышла Наталья в переднике с подсолнухами, но уже с макияжем и укладкой, — поставь на пол пакеты, а то что-нибудь разобьешь!

В воздухе повисло недосказанное «опять». Яна тихо вздохнула. Она прекрасно знала, что не оправдала надежд, но всегда напрягалась, когда её в очередной раз тыкали в этот факт носом.

Мама не заметила перемены настроения в дочери и продолжила беззаботно говорить. Наталья часто предпочитала не замечать очевидного. Или девушка действительно научилась прятать свои эмоции.

Они взяли пакеты и дружно занесли на кухню, где стали их разбирать.

— Кажется, наш Боглаша созрел, — доверительно проговорила Наталья, заставив Миру похолодеть, — именно поэтому решил провести сегодняшний ужин только в кругу семьи. Похоже, им с Танечкой есть, что нам сказать.

Яна не удержалась и скривила губы. Ну конечно. Танечка. Умница и красавица. Пример для подражания. С отличием закончившая медицинский университет и работающая педиатром. Свободное время проводящая в приюте для животных. В нужное время умеющая держать язык за зубами. Спокойная, рассудительная, хозяйственная. Идеальная.

Велесова ненавидела эту девушку всей душой. Потому что та имела то, что Яна желала всем сердцем. Профессию врача и Богдана. До неё брат постоянно менял девушек, но Таня смогла его зацепить и удержать. Мама и отчим были от неё без ума, а Яне иногда казалось, что она способна на убийство. На хладнокровное, спланированное убийство по сути невинной жертвы. Головой девушка понимала, что Таня не виновата, что Богдан не любит её. Она не виновата, что в глазах родителей Татьяна лучше и умнее её. И Волкова уж точно не виновата в том, что Яна чувствует себя в родном доме словно в ловушке. Но ненавидеть девушку брата осознание её невиновности никак Велесовой не мешало. Скорее наоборот, только подливало масла в огонь.

— Ты думаешь, что он сделал Татьяне предложение? — задала вопрос она тихим, едва слышным голосом. Руки по инерции продолжили нарезать овощи для салата.

— Очень надеюсь, — довольно согласилась Наталья, — и вполне возможно, что я скоро стану бабушкой!

Яна ойкнула от боли, когда нож прошелся по пальцу, разрезая плоть. Она поднесла руку к глазам, смотрела, как кровь струится по руке, но ничего не предпринимала. Велесова словно снова оказалась в той спальне, три года назад, где её сердце разбилось в дребезги. Не чувствовала боли, словно окаменела. И только гулкая пустота внутри.

Рядом суетилась испуганная Наталья. Крови действительно было много. Мама бросилась к шкафчику, где хранилась аптечка, вернулась к дочери и начала быстро обрабатывать порез, при этом что-то говорила, но слова пролетали мимо ушей дочери. Веселову изнутри словно заморозили.

Неужели всё-таки решился жениться на ней?

Где-то внутри стала зарождаться паника. У него скоро появится семья. Жена. Дети. А она, Яна, останется одна и будет со стороны наблюдать за их счастьем. Ведь она просто сестра.

Горько. Как же горько. Велесова все эти годы готовила себя к тому, что брат однажды остепениться и заведёт семью, но всё равно оказалась неготовой к подобному повороту. Внутри девушка его продолжала воспринимать своим мужчиной. Единственным. И никак не могла расстаться с этой психологической установкой. Она и девственницей до сих пор являлась только потому, что где-то внутри, в самом удаленном уголке души, там, куда даже она сама никогда не заглядывала, жила надежда. Надежда, что Бодя одумается и попросит прощения. Вернётся к ней.