Я, до этого яростно сжимавшая кулаки, испуганно замерла и теперь растерянно смотрела на тельце, которое после падения с немаленькой высоты, больше не шевелилось.

- Бук?

Букашка не отвечал.

- Бук?!

И снова тишина. Я с практически остановившимся от страха сердцем подскочила к столу, на который упал букашка. Он лежал в окружении битого стекла, раскинув в стороны лапки, и не шевелился. Глазки-бусинки были закрыты.

Я протянула руку и бережно погладила пальцем панцирную головку.

- Бук? – шмыгнула носом. – Очнись.

Головка монстрика от моих поглаживаний повернулась набок, пасть чуть приоткрылась, показав остренькие зубки и лимонно-желтый язык.

- Я честное слово больше не буду в тебя ничем кидать.

Один глазик насекомого дрогнул и слегка приоткрылся, подозрительно меня рассматривая. Не успела я охнуть, как этот притворщик подскочил на месте и принялся методично стряхивать с себя стекло.

- Ловлю на слове, - зубасто улыбнулась мне эта насекомообразная сволочь.

Сказал он и тут же получил по панцирной заднице.

- Ай!

Я самодовольно ухмыльнулась и с чувством утоленной жажды мести пошла вглубь библиотеки, вытирая руки от липкой слизи об ученическую юбку.

Неудавшийся артист полетел за мной с прежней легкостью, как будто не он только что строил из себя умирающего. Потирая ушибленное место, насекомое обиженно и демонстративно громко сопело.

- Не сопи, - пригрозила я.

- А ты не командуй!

- Это ты еще легко отделался. Так что не изображай ущемленное достоинство.

Бук тихо фыркнул, бубня про себя: «Легко отделался, легко отделался. Ударила по самому дорогому, еще и просит быть благодарным».

Я пошла вдоль ряда с книгами, критически осматривая их состояние. Большинство из них довольно прилично сохранились. Многие фолианты не представляли собой особой ценности и поэтому не были защищены специальным заклинанием предохранения книг от влажности и пыли. Но были и такие, что представляли собой большую редкость. Кроме защитных заклинаний, на них стояли также и охранные. Такие, как на той книге, которую мы открыли почти восемь лет назад.

- А что ты тут делаешь? – как ни в чем не бывало, спросил Бук.

- Отбываю наказание, - я остановилась и, сузив глаза, посмотрела на букашку, - кстати, благодаря тебе.

Бук замер. Лишь только крылышки трепетали, держа его в воздухе. А так даже глаза расширились от страха, и ручки потянулись к ушибленному месту, чтобы прикрыть.

- Не боись, - благосклонно сказала я. – Это даже хорошо, что ты вмешался. Я ожидала, что наказание будет в разы хуже. Кстати, а чего это ты за меня заступился?

Бук подлетел к одной из полок и сел на нее. Брезгливо посмотрел на хлам непонятного происхождения, словно бы сам насекомый не выделял постоянно странную липкую слизь.

- Заступился, потому что среди всех знакомых мне Нор ты - самая симпатичная, - и хитро улыбнулся.

Маленький засранец.

- А ты много знаешь Нор?

- Только тебя, - беззаботно пожало плечами насекомое.

Я гневно поджала губы и замахнулась для очередного удара, как в разбитое мною окно влетела сова и, описав круг под потолком библиотеки, села на книжный шкаф.

- Студентка Мирэн Гартео, - официально проухала сова. – В Зале Встреч Вас ожидают Его Величество конунг Адальир и кона Мирадора.

Я так и осталась стоять с поднятой для удара рукой, но теперь вдобавок и с отвисшей челюстью.

- Так рано, - очнулась я, спустя несколько секунд.

- А что такое? – крылышки Бука заинтриговано затрепетали. – Ты их не рада, что ли, видеть?

- Не говори глупостей, - махнула я рукой на насекомое. – Просто они без причины не приезжают раньше назначенного срока. А прибыть должны были только через месяц.