Отворачивается. Прячет глаза.
Такая вся сильная, успешная, такая властная… И такая несчастная, в то же время…
- Прости меня. Правда, прости. - Обнимаю сзади. Знаю, что это ничего уже не изменит. И она не будет плакать на моем плече, выпуская свое застаревшее горе. Оно так и живет в Марьяне, не позволяет ей стать другой - прошлой, веселой, яркой и жизнерадостной. А мы еще это помним - все, кто уже давно работает с этим тренером.
- Дурочка. Я же за всех вас, как за своих детей, переживаю…
- Послушай, мы все можем наделать глупостей. И для этого не обязательно спать с клиентами клуба. Можно влюбиться в соседа, в попутчика на маршрутке, да даже - в начальника на другой работе! Всех не убережешь. Не бери на себя больше, чем надо…
- У тебя пять минут. - Голос Марьяны сухой и жесткий. Она как будто не слышала ничего. Но это совсем не так, я знаю. - Сегодня в белом выступаете.
Самый сложный, самый опасный номер.
И самый любимый. В нашей общей с девчонками гримерной шумно и весело, как всегда. Меня встречают шутками и ненужными вопросами. Все заметили, конечно же, как я вчера убегала.
И никак не угомонятся, даже встречая мое молчание. Мне плевать - нужно быстро сменить одежду и сосредоточиться. И бежать к выходу на сцену. Всего секунда - последний взгляд в зеркало, и я лечу.
Музыка обволакивает, оглушает басами. Выбивает все лишние мысли. Теперь остаюсь только я, мелодия и ленты, на которых взлетаю под самый потолок. Это минута моего личного торжества. Предвкушаю короткий приглушенный вздох публики… Звук вырубается на секунду… Лечу, падаю… От удара о сцену - какие-то несколько метров и мои босые пальцы, держащиеся за ленту…
Девочки внизу оживают, начинают двигаться, раздеваться… Но я точно знаю: сейчас все смотрят только на меня. И не дышат. А я раскачиваюсь на лентах… Ничего круче в моей жизни не было, нет и не будет никогда.
Буря аплодисментов, а я спокойно поднимаюсь вверх, закрепляюсь, растянутая в шпагате…
Дальше все проще и легче, кажется. Но мне расслабляться нельзя: любое неверное движение - и случится катастрофа.
Выдыхаю, лишь когда ноги плотно становятся на сцену. Я справилась. Опять. И завтра сделаю это снова. И еще много раз, пока не выгонят отсюда. Самой - никогда не надоест.
Нарочито легким, небрежным движением сбрасываю свободную рубашку, доходящую до колена. Это - единственный акт обнажения за весь танец. Остаюсь все так же одетой - в белоснежном спортивном купальнике. Ничего лишнего нигде не выглядывает… Но зал просто сходит с ума. Улюлюкает, свистит, стучит ногами, что-то выкрикивает… Знаю, что официанты сейчас носятся, ломая каблуки, собирают заказы и чаевые.
Отправляю короткий воздушный поцелуй и скрываюсь.
Вымоталась. Каждый такой танец - как будто огромный кусок жизни. Хочется лечь и вытянуть ноги. И чтобы никто не мешал.
- Лик… - Едва успела прикрыть глаза, откинувшись в кресле перед зеркалом.
- Что случилось?
Все знают, что мне нужен отдых. И дают эту возможность прийти в себя. Но только не сегодня.
- Там приват заказали.
- Нет.
- Лика, надо! - Менеджер по работе с клиентами, Вероничка, обычно умеет сглаживать углы. И в таких ситуациях - всегда справляется.
- Пусть кто-то другой заработает. Я не готова.
- Другую не хотят. - Она переминается у двери. Переживает. Черт поймешь, за что больше - за меня или за выручку. У нее премия от этого зависит.
- Блин. Там же Маша сегодня работает! Мы похожи. Пусть купальник наденет и идет за меня. Позови ее - не откажется же!
Мы не раз уже проворачивали такой вариант. Машка меня подменяла, я - ее. Нетрезвые клиенты ничего не замечают, как правило. Им вообще по барабану, кто там задницей дергает. Главное, чтобы не мальчик.