Я досадливо отмахнулась, с удивлением отмечая, что меня перестала разъедать изнутри жгучая обида и злость. То ли адреналин всему виной, то ли моё странное предобморочное состояние…

– Ну ты и испугала, – села Лиза напротив, облокотившись на белый холодный столик, подпирая кулачком свою голову и с любопытством меня рассматривая. – Только не говори, что от усталости так.

– И ты туда же? – я действительно уставала, сейчас же и вовсе чувствовала себя выжатым лимоном.

– А что? – передёрнула она плечиком. – Я ещё неделю назад заметила, когда ты вечно голодной ходила от того, что еда, якобы, воняет.

Было такое. Но кто знает, как пахнет больничные обеды, например из тушеной капусты, думаю, могут меня понять…

– Какой срок? – всё никак не унималась Лиза.

Выходит она, уверенная, что я в положении, всё равно посмела залезть на моего мужа?

Прекрасно…

Чувства постепенно стали возвращаться ко мне, стеснив усталость, распускаясь в моей груди острыми, жгучими лепестками.

И я не сдержалась. Хотя, возможно, стоило, если хочу какое-то время делать вид, что всё у нас с Пашей по-прежнему. И хотя бы до операции не подавать на развод и не тревожить дочку.

– Два месяца, – соврала я, просто желая убедиться, плевать ей или нет.

Может Лиза спрашивает, надеясь ошибиться и тогда, якобы, преград для их с Павлом совместного счастья будет меньше?

Однако Лизка меня удивила.

Просто невероятно удивила!

Потому что она тут же вскочила с места и, будто маленькая девочка, радостно захлопала в ладоши.

– Я так рада! Я так и знала! Поздравляю тебя, Катюш! А мужу скажешь когда, или он уже в курсе? У вас там, кстати, как, всё хорошо?

Какая же она дрянь…

Я до боли сжала кулаки под столом, ногтями едва не прорезав себе кожу на ладонях.

– А у вас? – вырвалось у меня само собой.

Лиза переменилась в лице и отшатнулась.

– Ты о чём? – улыбнулась она нервно, как-то рвано.

– Давно вы вместе?

И она будто маску сбросила. Начала смотреть на меня свысока, с вызовом в карих глазах, презрительно изогнув губы. Даже… почти обижено.

– Ты не правильно поняла, Кать. Тебе Николаевич сказал? Вот он козёл, деньги у Паши взял за молчание, а всё равно сдал. Ничего у человека святого нет…

Деньги взял?

Я бы даже позлорадствовала, не будь это наши деньги. Я ведь не работаю. А для дочери сейчас нужны лекарства, хорошее питание, деньги на дорогу в платную клинику, где будет проходить операция, оплата счетов, связанных с ней и прочее.

Моя вера в людей гасла с каждой минутой…

– Он мне ничего не говорил, – тем не менее, ответила я, медленно поднимаясь на ноги. – Я сама всё видела. Просто вы были слишком заняты, чтобы меня заметить.

– Кать, я…

– Замолкни! – перебила её и Лиза вздрогнула. – Скажешь Паше об этом, прибью. Поняла?

Она молчала. А я требовательно протянула к ней руку.

– Телефон дай.

– Зачем?

– Дай, чёртов телефон!

Она спешно вынула его из кармана халата и подала мне.

В списках контактов номер Павла я не нашла. Хорошо… Нигде больше она узнать его не могла, в больнице указаны лишь мои данные. Надеюсь, ума и совести Лизе хватит, чтобы не навязываться и не продолжать их… общение.

– Кать, правда, всё не так, как выглядело.

– Я думала, – предательские слёзы горячим потоком хлынули из глаз, – что мы с тобой подруги! Как давно у вас?.. – договорить я не смогла, сражаясь со спазмом горла.

– Это было впервые… Но, – она улыбнулась, закусывая губу, – он так смотрел на меня… Я видела, что ему это нужно. Я ни на что не претендую. Понимаю, как это звучит, но, поверь, я для тебя не угроза! А вот на Павла ты бы внимание обратила. Если он так нуждался в чьём-то… участии. На моём месте могла быть любая. Возможно, таких, как я у него с десяток, Кать. Разве мы будем ссориться из-за какого-то кабеля? Мне его просто было жаль…