Нелепо...

И не просто хотел, к моему удивлению он попытался.

– Ты как с девушкой обращаешься, быдло? – оказавшись у машины, схватил он дверцу, мешая Павлу её захлопнуть, чтобы уехать.

– Я быдло? Ты ничего не перепутал? – усмехнулся он.

Павел мой тоже не мелкий, просто выглядит приличнее, поэтому я не удивилась, что испуга в нём не прослеживалось.

– Ничего, – хмыкнул Макс. – Просто непонятно как-то, её ты, значит, прессуешь за прогулку со мной, а сам с Лизкой скачешь, и это норм?

– Что? – встряла я.

– Да пошёл ты! – Павел каким-то чудом смог оттолкнуть его и на этот раз поспешил закрыться и дать по газам.

Я же продолжила строить недоумение.

Может... Может он воспользуется шансом, чтобы признаться мне во всём?

– О чём он, Паш, причём тут Лизка?

– Да, – он даже не смотрел на меня, – она здесь причём?

– Это её брат, – напомнила я.

Павел до бела в пальцах сжал руль.

– Откуда я знаю, Кать, о чём он? – ответил, едва ли не рыча. – Ты каждого наркомана теперь слушать будешь?

Я не сдавалась, и пока горло моё вновь не стянуло жгутом обиды и боли, выпалила:

– У вас что-то было?

– С Лизой?

– Нет, блин, – выкрикнула я, – с Максом!

Павел зло рассмеялся. Но смех оборвал так же резко и окинул меня взглядом, от которого я вжалась в спинку сидения и не решалась шелохнуться:

– Послушай меня, Катя... – проникновенный голос его, каждое слово, будто иглами пробиралось ко мне под кожу. – Если бы я тебе изменял, если бы разлюбил, то вышвырнул бы из дома, а не терпел всё это. Так что можешь быть спокойна. И больше я не хочу, чтобы ты общалась и с Лизкой, и с её братом уголовником. Поняла?

Я кивнула.

Да, поняла... С одной стороны, если бы не молчала, возможно меня не попытались бы задавить в подворотне. С другой... Видимо, молчу я всё таки не зря – отдаляю момент, когда меня попросят уйти.

Вернусь домой, позанимаюсь с дочкой, проведу с ней время, и надо будет снова просмотреть вакансии. Ищу что-нибудь удалённое... На первое время, что угодно, лишь бы со свободным графиком и зарплатой, которой хватило бы на еду.

Я разведусь с Павлом, когда Сонечке станет лучше. Немного поднакоплю к тому времени. И заберу с собой дочь.

Хорошо, что она девочка... Не знаю, какой реальной силой обладает брачный договор, но там было сказано о сыне, не о дочери. И это меня успокаивало. Иначе я бы извелась до смерти, боясь, что из-за моей давней наивности у меня отнимут самое дорогое...

***

Дома все вели себя так, словно ничего не было. И это, хоть и потихоньку сводило меня с ума, на этот раз дало мне передышку.

Я поиграла с дочкой, мы учили щенка бегать за мячиком и приносить его обратно. Павел к нашей забаве подключился тоже, до этого сбегав в магазин за мороженым.

Я даже не просила его об этом. Разобрав мою сумку, он увидел то, что от мороженого осталось, и понял всё сам. Чему Сонечка была очень рада.

Мы не так часто баловали её сладким и холодным. Желательно придерживаться специальной диеты, от которой ей точно не станет плохо. Поэтому походы в кафе, покупка её любимых сладостей, каждый раз была для дочки маленьким праздником.

Она даже перестала спрашивать о предстоящей операции. А вопросы так или иначе возникали у неё каждый день...

Ума ни приложу, почему. При ней мы если и обсуждаем предстоящие испытания, то лишь в положительным ключе. Надо будет поговорить с Розой, возможно это она делится переживаниями со своими подругами по телефону, а малышка слышит и начинает нервничать...

Но пока я помогла Сонечке принять ванну и уложила её спать.

– Мама, – зевнув, взяла она меня за руку, когда я дочитала очередную сказку и убавила свет ночника, – а ты можешь поспать со мной?