Он молчит. Лишь еще сильнее жмет на глаз и постоянно оглядывается в зеркало заднего вида.

- Давид! – прошу я.

- Помолчи! – обрывает он и я опять слушаюсь.

Сижу, опустив голову и закрыв глаза. Слезы тоненькими струйками скатываются по щекам и падают на ноги.

Открываю глаза лишь после того, как машина останавливается.

- Где мы, Давид? – спрашиваю я.

- Там, где тебя не найдут, - сухо отвечает он.

Выходит из машины, открывает мою дверь и сразу же берет меня на руки.

Всю дорогу, пока Давид несет меня куда-то, я прижимаюсь к нему, закрыв глаза. Мне все еще очень страшно. Любой шорох пугает. И даже стук сердца Давида пугает, потому что стучит оно быстро-быстро и громко. Ему тоже страшно?

Я открываю глаза только когда Давид кладет меня куда-то. Осматриваюсь, но в комнате полутьма.

- Где мы? – спрашиваю хриплым голосом. – Куда ты привез меня?

- Успокойся, - говорит Давид. – Ты в надежном месте.

- У тебя? – все еще оглядываюсь, пытаясь понять, где же я.

- Нет. Ко мне тебе пока нельзя, - Давид пытается улыбнуться и что-то ищет в телефоне.

- Давид! – я вскакиваю и бросаюсь к нему. – Они хотят убить меня?! Это из-за акций?! Да?! Давид! Скажи мне! Давид!

Он отключает телефон и отбрасывает его на кровать. Обнимает меня.

- Успокойся, Василиса. Никто тебя не тронет. Пока я с тобой, - гладит меня по волосам. – Тихо, тихо. Все уже позади.

- Позади?! – я не могу успокоиться и вырываюсь из его рук. – Позади?! Меня хотели украсть! Чтобы убить! Это из-за акций! Из-за этих проклятых акций!

- Если бы ты слушалась меня, ничего этого не случилось бы, - голос Давида теперь как-то злее.

- Если бы ты вел себя не как мудак! - я вскакиваю с кровати и кричу на него. – Что я видела от тебя?!

- Успокойся, Василиса. И за языком следи, - цедит Давид. – Ты на нервах и можешь сейчас наговорить то, о чем потом пожалеешь.

- Правду?! Правду, ты имеешь в виду?! – нет, меня уже не остановить. – Я всегда нужна была тебе только для секса! Всегда! И зачем только ввязалась во все это?! Договор этот дурацкий! Муж придурок!

- Василиса! – раздается грозное и Давид встает и делает шаг ко мне.

- Ты все сломал во мне, Давид! Все! Я же больше не поверю никому! Понимаешь?! Никому!

- И не надо, - усмехается Давид. – Ты и не должна никому верить.

Он медленно идет ко мне.

- Успокойся, Василиса. Уже все прошло. Я же с тобой, - тянет ко мне руки.

- Нет! – я отскакиваю от него. – Не хочу больше! Забери свои акции! Я жалею о дне, когда увидела тебя!

- Глупенькая, - Давид продолжает усмехаться, - неужели ты не понимаешь, что мы все равно встретились бы? Видишь, как все вышло? Ты все равно была бы моей.

- Нет! – я все еще кричу, но чувствую, как силы оставляют меня.

- Да, Василиса, да, - Давид оказывается совсем рядом. – У тебя есть акции, которые нужны моей семье. Поэтому ты все равно стала бы моей. Другим способом, но стала бы.

Одной рукой он обнимает меня за талию, а вторую кладет мне на затылок и наклоняет мою голову себе на грудь. Я еще пытаюсь какое-то время вырваться из его объятий, но он крепко держит меня. Губами касается макушки.

- Тихо, - его горячее дыхание. – Все равно моя была бы.

- Давид, забери эти чертовы акции, - уже спокойнее прошу я. – Это все из-за них. Это Арсен. Или отец Амины. Или еще кто-то.

- Дело не в акциях, - серьезно произносит он.

Я поднимаю на него взгляд. Улыбки уже нет. Таким серьезным Давид редко бывает.

- Дело не в акциях, - повторяет он. – Из-за них тебя не стали бы красть. Ни Арсен, ни Максим.

- А в чем? В чем тогда дело?

- Не могу пока сказать тебе.

Я хмурюсь и сжимаю от злости губы. Меня хотели убить, а он не может сказать, почему?!