— Но, Максим Федорович… — захныкала я, всем своим видом пытаясь доказать раскаяние. — Это последний раз, правда.

Но он только твердо покачал головой.

— Я это уже слышал, — его серьезное лицо разгладилось, а губы растянулись в снисходительной улыбке. — Не разочаровывайте меня, Саша. А то я начну думать, что вам неинтересен мой предмет.

Да что тут думать… Ясно, как белый день. Конечно, не интересен. И не только его предмет. Если предыдущие два года я выжимала из себя все соки, старательно изучая свою дисциплину, то третий курс стал началом моего пофигизма. Мне надоело притворяться, что я люблю свою специальность, и единственное, что раньше меня мотивиривало, — это повышенная стипендия, которая выплачивалась только лучшим студентам университета. И я была в их числе. Этих денег мне вполне хватало, чтобы прожить. А сейчас, с началом нового учебного года, я вдруг поняла, что мне это не нужно. Надоело. Я больше не хочу через силу учиться только ради денег. И все больше начала задумываться о том, чтобы бросить универ и поступить заново туда, куда хотела сама. Пока я не была твердо уверена в своих дальнейших намерениях, и у меня еще есть время обо всем подумать и принять правильное решение. Но я больше не хочу нагружать себя бесконечным потоком ненужной информации.

— Так и есть, — ляпнула, не подумав, глядя прямо в черные глаза преподавателя. — Мне это неинтересно.

Мой блокнот со звуком захлопнулся прямо перед моим носом и, не дав возможности что-либо исправить, преподаватель молча отдалился от меня, возвращаясь к своему столу. Я разочарованно выдохнула, понимая, что моя попытка выкрутиться закончилась крахом. Но это не беда. В конце концов, я скоро покину стены этого универа. Наверное… Я никогда не отличалась дерзостью, но за прошедшие годы научилась быть более уверенной в словах и действиях. А еще говорить правду прямо в лицо. Это не всегда может закончиться хорошо, но…

Я еле дождалась окончания занятия. Большинство одногруппников живо подорвались с мест, спеша на долгожданный перерыв перед следующей парой. И я бы сделала то же самое, но мне нужно сначала вернуть свой блокнот, а потом со спокойной душой вернуться домой. На последнюю лекцию я идти не собиралась.

Преподаватель что-то усердно записывал, не сразу замечая меня возле своего стола. Где-то на средних рядах еще шумели студенты, впопыхах собирая свои вещи.

— Максим Федорович, — сказала я, заставляя его оторваться от своего занятия и обратить на меня внимание. — Верните, пожалуйста, мой блокнот.

Он немигающе посмотрел на меня, а затем, бросив ручку на стол, пропустил сквозь пальцы густую черную шевелюру.

— Блокнот? — переспросил он с подозрительной улыбкой. — Чтобы ты в следующий раз снова занималась ерундой на моем занятии?

Меня не удивляло то, как он говорит со мной. Ведь он, в отличии от других преподавателей, практически всегда обращается к студентам на «ты», за исключением некоторых случаев.

— Это не ерунда, — зачем-то оправдывалась я. — Просто…

— Что «просто», Саша? Тебе это не интересно? — укоризненно вспомнил он мои слова, стирая с лица улыбку. — Саш, что с тобой случилось? Твоя успеваемость оставляет желать лучшего. Если так пойдет дальше, то очень скоро ты потеряешь свою репутацию.

Сейчас он был серьезным. Ответственным. Строгим. И в этом определенно был его плюс. В том, что он умел ставить грань между шутками, флиртом с девочками и прямыми обязанностями преподавателя. Он действительно был хорош в своем деле.

— Я думаю, — продолжал говорить он, и я не сразу заметила, как аудитория опустела, а его голос приобрел другую интонацию. — Тебе стоило выбрать другой факультет.