— Денис, — напоминаю имя.

— Однохренственно.

— А что они говорили до приезда их альфы? Ты же успел с ними побеседовать?

— Обижаешь. — Коваль растягивается в широкой улыбке. — И по телефону успел, и уже тут. Но, — разводит руки, — все то же самое. Денис-на хрене повис повторил слово в слово. Но ты чувствовал ложь, да? — наседает.

— Стас. Сейчас с нами разговаривал Стас. И да, чувствовал, но не ложь, а больше страх, что естественно. 

— Однохренственно, — повторяется Илья. — Надо прижать мальцов! — выдает идею.

— Нет. Мы будем вести себя адекватно, Коваль, — осаждаю разгоряченного друга. — Если история связана с дочерью Платова, то при малейшем давлении он пошлет нас… ну ты понял, на твое любимое слово.

— Нахрен, что ли?

— Именно туда, а может, и дальше. 

Константин дает знать о своем существовании и громко хмыкает. Протирает ладони влажными салфетками, подходит к нам. 

— Что скажешь? — интересуюсь.

— Смерть наступила не тут и точно не из-за столкновения. Подробности скажу позже, если бегло: кто-то ее удерживал, второй свернул шею. Причем удерживали ее долго, остались гематомы на предплечьях и выше. Смотрите, — пальцем приспустил с плеча свободную кофту. — Делайте выводы.

— Да что тут делать, сосунки Платова заигрались.

— Не логично. Сами убили, сами приволокли в известное только им место и сами же позвонили. 

— Все верно, — подтвердил Коваль. — Теперь к ним минимум подозрений.

— Не исключаю эту возможность, но и зацикливаться нельзя.

— Я забираю девочку? — Константин прерывает наш спор. 

— Да. Когда ее родители смогут вернуть тело?

— Утром.

Коваль остается дожидаться эвакуатора, а я возвращаюсь в город.

Въезжаю в долину. Темнота заливает все вокруг. Черные тучи плотно заволокли небо, изредка давая блеснуть тонкому месяцу. Глушу мотор, открываю подлокотник, щедро набираю зерен в ладонь. Сижу несколько секунд в тишине и не двигаясь. Решаюсь, закидываю кофе в рот. Разговор с родителями Ирмы — и я смогу наконец смыть всю грязь сегодняшнего дня. 

7. Глава 6

Женя

— Как тебе? — Гера стоит за спиной, придерживая на моей шее длинную цепочку с воздушным кулоном, выполненным из золотистых нитей, переплетенных в форме шара. Мужские губы оставляют на шее горячие влажные поцелуи, поднимаются к ушку. — Скажи мне «спасибо». — Тихий голос похож на бархат. 

— Спасибо, — веду плечом, слегка отстраняясь. — Гер, мы опоздаем на урок. 

— Черт с ним. Я прямо сейчас перенесу запись. — Правой рукой извлекает телефон из кармана брюк, а левой поднимается по ребрам и замирает на границе. Большой палец дразнит касаясь. 

— Не нужно переносить, — разворачиваюсь лицом и мягко отнимаю телефон от уха. — Ты сам говорил, что до свадьбы месяц. Мы можем не успеть подготовить наш первый брачный танец. 

Любые разговоры о предстоящем торжестве делают Германа покладистым, даже мягким. Кажется, что он хочет нашей свадьбы больше, чем я. В гардеробной висят наши свадебные наряды: светло-серый костюм Германа, белоснежная рубашка, в отдельном выдвижном отделении шкафа приготовлены серебристые запонки, наручные часы, носовой платок с инициалами и пара мужских классических туфель. Соседнее место занимает мое восхитительное платье. Такое, о котором мечтает каждая девочка, перечитывая сказки: с расшитым жемчугом и серебристыми нитями лифом, приспущенным небольшим рукавчиком, многослойной, но не объемной юбкой и многочисленными крохотными круглыми пуговками по спине. Под чехлом с платьем жемчужные туфли на высоком каблуке с удобной колодкой. По совету мамы каждый вечер я их немного разнашиваю, обувая дома. По настоянию организатора свадьбы и Геры мы записались на уроки свадебного танца. Вместе выбирали меню, ездили на дегустацию, утверждали цветы, скатерти, посуду, что будет стоять на праздничных столах. И с каждым днем я убеждаюсь в неправильности происходящего. Ощущаю себя абсолютно неправильной невестой. Мне все равно, что за начинка будет у нашего свадебного торта. Не интересуют прошлые работы нанятого фотографа… Я пустила приготовления к свадьбе на самотек, как, возможно, и свое будущее.