— И поэтому ты ее ударил? — решаю, что клиент созрел и пора поддержать разговор. 

— Не бил я эту… 

— Овцу, — хмыкаю.

— Именно. — Племянник оживает, улавливая в моих словах насмешку. — Зашел в туалет и вывел девчонку, а Филиппова сама на меня кинулась. Я лишь отошел в сторону.

— И сама нанесла себе травмы? — уже откровенно смеюсь, вспоминая с усердием замотанную голову девчонки. 

— Да упала эта Лизочка. Поскользнулась на кафеле и максимум, что она могла себе повредить, это жо… локти. 

— А с малявкой что? 

— Ничего, сделает короткую стрижку. Реально волосы испоганили. Отец знает? 

— Знает, он мне и позвонил. 

— Хре… плохо, а мама? — жму неопределенно плечами в ответ. А я действительно не знаю, сказал Ар Лиле или нет. — Не говори матери, — чуть не скулит и строит жалобное лицо. Бездомные псы на свалке и то жизнерадостней выглядят. 

— Не скажу, но при одном условии.

— Каком? — Племянник с надеждой вслушивается в каждое сказанное мной слово. 

— После оборота все выходные и лето ты работаешь на складе. Отрабатываешь расходы. 

Недовольное мычание вынуждает меня вскинуть брови и повернуть голову. 

— Отработаю, — соглашается, понуро повесив плечи. 

— Никто и не сомневался. Как зверь? Кстати, ты теперь на домашнем обучении.

Договорить дальнейшие условия не удается, телефонный звонок вновь путает мои планы. Ника завожу домой, дальше с ним разберется отец. А сам стартую за сто семьдесят километров, там, где нашли машину пропавшей волчицы.

А вот в этот раз — реальная проблема, проблема всего клана, а не очередная шалость племянника. Девчонку Суворовых, пропавшую три дня назад, нашли мертвой. 

Ребята из соседней стаи случайно обнаружили машину, брошенную в лесу, а в ней тело молодой волчицы. Девчонка — ровесница Мита, ей бы еще жить и жить.

Первый раз за день вспоминаю о кофейных зернах, припрятанных в подлокотнике. Набираю горсть и закидываю по одному в рот, с хрустом разжевывая. Мой наркотик — кофе и горький шоколад, такой, чтобы сводило скулы и на языке оставалась терпкая горчинка. Иногда стараюсь себя ограничивать хотя бы в кофейных зернах, но проходит неделя, месяц, и я вновь на них подсаживаюсь. Однажды собрал всю волю в кулак и выбросил свои запасы. Как оказалась, подобные меры безуспешны. Что стоит заехать в ближайший магазин? Да и аромат кофе помогает избавляться от посторонних запахов, временами слишком навязчивых. 

Съезжаю с асфальтированной дороги на проселочную, изредка поглядывая в навигатор, Илья предусмотрительно скинул координаты.

Коваль Илья — моя правая рука, тот, кому можно доверить свою жизнь и жизнь своей семьи. Он помогал в поисках Лилии и был плечом к плечу в битве со Светлыми вампирами.

Оставляю машину у начала лесополосы с редкими вязами, за которой скошенное поле. 

Слышны голоса, в нос бьет запах чужих оборотней и разлагающегося тела, что не удивительно: девочка пролежала на жаре трое суток. 

Зверь внутри меня нервничает, он чувствует смерть — смерть члена своей стаи. 

Закидываю с десяток зерен и тщательно разжевываю. Горькую кашицу не глотаю, а оставляю во рту, периодически посасываю. 

— Ты быстро. — Илья жмет мне руку, я заглядываю ему за спину, туда, где на водительском сиденье, упершись лбом и свесив руки по бокам, находится мертвая Ирма. 

Присаживаясь у открытой водительской двери, бегло осматриваю лицо, руки. Видимых повреждений нет. Не нахожу ни следов удара при столкновении, ни гематом. Что удивительно, ведь капот красного седана практически всмятку, собран гармошкой к лобовому стеклу. Складывается впечатление, что было столкновение на большой скорости, но явно не тут, и явно без Ирмы. Регенерация помогла бы не только избавиться от внешних повреждений, но и от внутренних, а значит, девочка должна быть жива. Неужели кто-то приволок машину с места аварии сюда? И зачем?