Мучительно сладкие прикосновения продолжаются, лаская грудь, шею, руки и живот. Дрожу пуще прежнего, мурашки с тела не успевают исчезать, как их заменяют другие. И когда я уже думаю, что начну извиваться как брошенная на сушу рыба от нетерпения и жгучего желания чего-то большего, Арсений оставляет вещицу на кровати рядом со мной. Наклоняется к моему животу, цепляет пальцами трусики и медленно снимает давно мешавшую мне кружевную тряпочку.

Шумно вдыхает запах моего возбуждения, и его глаза покрывает пелена вожделения. Кружевная ткань отправляется в карман его брюк, а он, выпрямившись, снова берёт палочку с перьями и проводит ею по внутренней стороне бёдер.

– Молодец, – одобряюще кивает, когда я, не подумав, развожу ноги в стороны.

Стыд накрывает меня огромной волной, заставляя щёки гореть, когда понимаю, что я лежу в одних чулках перед ним. Что я как открытая книга, где картинки даже близко к приличию не относятся. С губ срывается протяжный стон, стоит пушистым пёрышкам пройтись по промежности и возбуждённому клитору.

Он меня пытает. Сладко и чувственно, при этом лично меня не касаясь. А я уже сгораю в пылающем огне от нетерпения. Невесомые прикосновения перьев возбуждают сильнее, чем можно было ожидать. А моя беспомощность, откровенная поза и смущение усиливают желание. Безумно неприлично лежать вот так перед мужчиной, но неописуемо опьяняюще.

Я уже готова просить, умолять его избавить меня от тяжести внизу живота или отстегнуть мои руки, чтобы я сама довела себя до экстаза, иначе просто взорвусь. Так невыносимо терпеть, что плакать хочется, даже капельки в уголках глаз собрались, доказывая, что это не просто желание расплакаться.

– Арсений… – едва выдавливаю из себя, вернее, выстанываю.

– Говори, моя хорошая, – насмешливо, будто только этого и ждëт.

А мне плевать! Всё равно, как я сейчас выгляжу, что унижаюсь, что всё так, как он предсказывал.

– Пожалуйста, – жалобно произношу, всхлипнув в придачу.

– Скажи мне это, – всё тем же тоном с весёлыми нотками.

– Пожалуйста… возьми меня… – говорю и язык себе прикусываю.

Слабачка! Бесхребетная кукла! Идиотка! Чем я думала, когда садилась в его машину? Когда приехала в его дом? Почему не убежала, когда была такая возможность?

Поздно! Всё поздно уже. Единственное, чего я сейчас хочу – чтобы он заполнил меня собой. А оттопыренные брюки в районе ширинки доказывают, что мужчина тоже на пределе. Только в отличие от меня с выдержкой у него проблем нет.

– Повтори, – раздаётся над ухом, а на клитор давят холодные пальцы.

Выгнувшись, словно кошка, я вскрикиваю. «Давай, ещё пару раз, и я достигну пика. Пожалуйста, не останавливайся!» Но палец не двигается, заставляя дрожать и самой двигать бёдрами, чтобы хоть немного себе помочь.

– Повтори! – требовательным голосом.

– Прошу, возьми меня, – это настолько жалко звучит, что по виску всё же течёт влажная дорожка.

– Чувственная девочка, – хрипло произносит, и испаряется и он, и его рука с моей промежности.

Из груди вырывается стон разочарования, свожу ноги, чтобы унять чёртов зуд, но не помогает. Секунду спустя мои уже затёкшие руки освобождают, но я не спешу опускать, оставляя их над головой. После чего уже раздевшийся полностью мужчина устраивается между моих ног, раздвинув их максимально широко.

Открыв глаза, я смотрю туда, где скоро наши тела соединятся, и всхлипываю, увидев стоящий колом член с вздутыми венами и тёмно-бордовой головкой. На миг устрашаюсь того, что он меня порвёт, но списываю это на бурю эмоций. Это невозможно физически, всё, что говорят в любовных романах, всего лишь фантазии о «невероятно» большом члене.