Я ни на секунду не выпускал Эсмину из вида. Возможно, даже немного свихнулся, пока наблюдал за её беспечной жизнью и вспоминал слова, что она сказала мне в последний раз.

– Не будь таким жалким, Тристан. Не проси меня жениться на тебе. Твоя семья не способна ничего дать нашей. Уходи и никогда не возвращайся!

В тот момент моя душа раскололась на тысячу осколков. Мир испарился, оставив лишь лёд её серых глаз. В них плескалась буря, ураган, смерч. Они поглощали меня, убивали в своём смертельном вихре.

Я помню, как спокойно поставил чашку на блюдце, как растянулась притворная улыбка на моём лице, как я пожирал и разрушал взглядом Эсмину. Но она гордо держала голову и не отводила глаз. Только её крохотные пальчики слегка вздрагивали, и сжимали волан юбки, это единственное, что выдавало её волнение, а может, я всё придумал и ей было наплевать. Скорее всего, она переживала о том, что я мог просить, умолять, поставить её в трудное положение. Тогда бы девушке пришлось искать оправдания.

Я старался разглядеть в серебристых глазах хоть крупицу нашей любви. Но там будто всё выжгли.

Эсмину уже увели в мой особняк на Шадроксе. Даже здесь я имею дом. А когда-то мы с матерью боролись за жалкие пять акров. На этом аукционе на потраченные три тысячи можно купить два таких дома, которые стоили отцу жизни, а матери здоровья. И этим я показал Эсмине, что её выбор был полным дерьмом. Я купил альмирру по цене двух грёбаных домов. И теперь она знает, что титул, которым они махали перед моим лицом – ничего не значит.

Ах да! А ещё это именно я выкрал её со свадьбы на том женихе, что подсунул дяденька. И именно я устроил весь этот спектакль с продажей на рабовладельческом рынке.

Я впился в тебя жадной пиявкой, девочка! Все эти годы наблюдал, сходил с ума и изнывал. Даже в постели с другими всегда представлял тебя и брал их жёстко. Трахал так, что они визжали от моих яростных толчков. И конечно же, я дарил им тысячи оргазмов, потому что грезил о тебе.

При подъезде к особняку в висках начало стучать.

Вдох. Выдох.

Я никогда не показываю эмоций. Меня сложно вывести из себя. Я бешеный псих, который задушит жертву, даже не дёрнув бровью. Но сейчас, при мысли, что я снова увижу её, что теперь она принадлежит мне…

Вдох. Выдох.

Поиграем в игру, любимая?

Эсмина

Меня спустили с помоста, я покинула эту ужасную сцену, где показывали женщин как породистых кобылиц.

Унизительно и горько. Ноги подкосились, и я повалилась на пол. Работорговец резко поднял, обозвал и замахнулся для пощёчины. Бить он умел и любил. Но в последний момент остановился, вспомнил, что я уже не его собственность.

– Под ноги смотри! Передам новому хозяину, потом можешь ломать шею!

А это хорошая идея, лучше умереть, чем попасть в руки Тристану. Он меня уничтожит, сломает, как фарфоровую куклу.

Он специально меня купил, не простил отказ. Хотя это даже не являлось моим решением! Будто меня спрашивали! Последние несколько лет были не лучшими: смерть отца и регентство дяди Малрика. Сначала я пыталась противиться его воле, но невыполнение приказов превратило жизнь в ад. Я это проверила в первую же неделю, просидев в подвале на хлебе и воде. Больше в открытую не грубила, ведь оставался шанс, что я скоро выйду замуж за Тристана. Но потом случилась разорванная помолвка: дядя хотел продать мою честь подороже, ведь семья Блэкрейн не была сильно выгодной партией, наоборот, они нуждались в этом союзе. Я трудом пережила расставание с Тристаном, до последнего верила, что он меня спасёт от дяди и брака. Но, видимо, ему нужен был титул, а не моя любовь. Несколько лет в монастыре, где меня должны были научить покорности перед браком с вальтиром Бруншвильдом, положившим на меня глаз, даже до развода. Его маслянистый взгляд пугал меня тогда до одури.