— Мой будущий супруг не хотел никого оскорбить. Ничего плохого не произошло и не произойдёт, если мы просто обо всём забудем.

Словно под гипнозом, губы Сутеха тоже раздвинулись в улыбке.

— Забудем, — эхом отозвался он. — Ничего ведь не произошло...

— Отец! — гневно выпалила амазонка.

— Ничего не произошло, — настойчиво повторил Сутех. — Мы не будем ссориться с Черноголовыми из-за недоразумения со смертными рабами. Тебе, Пудухепа, следовало лучше следить за своим питомцем и не подпускать его к избраннице наследника пантеона. Владыка Ветра, — как ни в чём не бывало обратился он к Энлилю, — какие новости из долины Хапи? Правда, что Лучезарный Ра... — повернувшись к нам спинами, оба божества неспешно потрусили прочь, и я перевела дух.

— Вот это да! — восхитился Сандер — чуть не раздавленная рука, очевидно, нисколько его не расстроила. — Характер у Сутеха тот ещё! Как тебе удалось?

— Ссора не исчерпана! — процедила амазонка, не сводя с Мардука враждебного взгляда. — Ты ещё...

Но Огнеокий Бык уже будто забыл о её существовании. Растроганно пробасив «Мардук околдован», обхватил меня лапищами и впился поцелуем в губы — я только охнула. Ещё слышала покашливание Сандера, смех оттаявшей амазонки... и постаралась не думать о Гильгамеше, вынужденном смотреть на это проявление чувств. Нужно что-то предпринять — что именно обсудить этой же ночью, когда Бесстрашный придёт ко мне. Пока не стало слишком поздно.

6. Глава 6. Томми

— Уверен, что на Мардука моя сила не подействует? Может, всё-таки...

— Уверен, моя возлюбленная. Ещё ни разу не видел Огнеокого... таким. Ты действительно завладела всеми его помыслами.

Встреча с представителями союзных пантеонов закончилась под утро, но после неё все, включая игигов, оставили меня в покое на целый день. А ночью пришёл Гильгамеш... Перевернувшись на живот, я провела ладонью по широченной груди и мурлыкнула:

— Как ты меня назвал?

— Моя возлюбленная, — он тотчас потянул меня к себе, но я отдёрнулась и, приподнявшись на ложе, насмешливо сузила глаза.

— И скольких за свою долгую жизнь ты уже называл так, о бесстрашный властитель Урука?

Губы на две трети бога дрогнули в улыбке, в золотисто-зелёных глазах мелькнул лукавый огонёк.

— Ответить честно или разумно?

— Уже ответил! — фыркнула я. — Что ж, тогда моё будущее супружество не должно тебя задевать!

Собралась подняться с ложа, но Гильгамеш, обхватив ручищами, опрокинул меня на подушки и, тотчас склонившись надо мной, зашептал, чередуя слова с поцелуями:

— Твоё будущее супружество меня не просто "задевает", а лишает разума. Настолько, что я готов, рискуя вызвать гнев Мардука, просить его отпустить тебя...

— Отпустить? — обхватив ладонями его лицо, я заставила посмотреть мне в глаза. — Обратно на Землю?

— Всё ещё хочешь вернуться?

Хотела поддеть его, но увидев горечь, мелькнувшую в золотистых глазах, как на исповеди, призналась:

— Не знаю... Точнее... там — мой дом, но расстаться с тобой навсегда было бы выше моих... — губы Бесстрашного прильнули к моим, не дав закончить фразу.

Я с готовностью прижалась к нему, но он почти сразу оторвался от меня и досадливо покосился на сероватый свет, струившийся в опочивальню.

— Скоро взойдёт солнце, и они придут за тобой, чтобы отвести в покои Иштар в Доме Небес. Там будешь находиться до самой церемонии, которая соединит тебя с Мардуком...

— А ты? Будешь по-прежнему приходить ко мне?

— Нет, — с тоской вздохнул Гильгамеш. — До церемонии ты не будешь видеть никого, кроме прислужниц. Даже игиги не смогут навещать тебя.