Но для этого… для этого надо остаться в колледже.

А для того, чтобы остаться в колледже, нужно, чтобы никто не узнал про то, что это не Громов был в кабинете директора, а я.

Но где гарантии, что он про это никому не расскажет?

Ночь проходит беспокойно: я постоянно ворочаюсь, долго не могу уснуть, а когда все же засыпаю, то во сне оказываюсь внутри огромного аквариума, где сотни пираний бросаются ко мне и начинают обгладывать мои руки. Вскрикиваю от ужаса и просыпаюсь.

Меня всю трясет, и я уверена: больше не засну до самого утра. Но понемногу сон меня все же забирает, и я с трудом слышу звонок будильника.

В колледж мы с мамой едем вместе, как и всегда, и хотя обычно я люблю это время, потому что можно поболтать и обсудить предстоящий день, но сегодня ее присутствие меня нервирует.

— Лия, что с тобой?

— А что такое? — вскидываюсь я.

— Ты сама на себя не похожа. Заболела, может? Вот я говорила тебе, что рано еще без куртки ходить.

— Нет, нет, все в порядке, — криво улыбаюсь я и оставшуюся часть дороги очень стараюсь вести себя нормально.

Но когда мы подходим к колледжу, у меня едва сердце из груди не выпрыгивает: я безумно нервничаю от того, что Громов может снова ко мне подойти — прямо при маме!

Но, к счастью, на парковке нет ни его белой машины, ни его черно-зеленого мотоцикла. Я чувствую такое невероятное облегчение, что едва слезы на глаза не наворачиваются.

Какая же я дура!

Как я могла забыть, что Громов никогда не приезжает к первой паре! Это ведь слишком сложно для его высочества. Раньше второй-третьей его ждать не стоит, и то не факт, потому что иногда он и вовсе забивает на учебу и целыми днями не показывается в колледже.

«Пожалуйста! — мысленно умоляю я высшие силы. — Пусть сегодня будет именно такой день!»

Но или высших сил попросту не существует, или они сегодня не в настроении, потому что когда я выхожу со второй пары, Громов уже ждет меня в коридоре, оперевшись спиной на стену.

4. Глава 4. Когда у кого-то на меня свои планы

— Привет, Люба! — ухмыляется Громов.

— Меня зовут Лия, — бормочу я и воровато оглядываюсь по сторонам, нет ли поблизости мамы.

Мамы, к счастью, нет, но зрителей и без того хватает: все девочки из нашей группы замерли на месте и, вместо того, что идти на третью пару, стоят и пялятся на Громова.

— Как настроение? — продолжает он весело.

«Было лучше, пока тебя не увидела!» — хочется мне сказать, но я не рискую.

— Ты что-то хотел? — нейтрально спрашиваю я, стараясь не обращать внимание на удивленные шепотки. — Извини, я просто тороплюсь…

— Уже не торопишься, — расслабленно сообщает мне Громов.

Он отталкивается от стены и грациозно, словно огромный зверь, потягивается всем телом. На руках красиво прорисовываются мышцы, футболка чуть задирается, обнажая крепкий рельефный живот, и все девочки в коридоре восхищенно вздыхают.

Но Громов смотрит только на меня.

— Иди сюда, — негромко приказывает он.

Я не двигаюсь с места.

— Захар, — подает голос Элина Вишневская, как самая наглая из всех. — А ты с кем-то поспорил на это чучело, да?

— Неа, — лениво отвечает он. — Она у меня личным секретарем просто подрабатывает.

— О! — ее пухлые губы складывается в удивленное колечко, а потом Элина улыбается, хлопая своими ненатуральными ресницами так активно, будто хочет взлететь. — А тебе нужен секретарь, Захар? Может, меня лучше возьмешь?

— Ты слишком красивая, малышка, отвлекать меня будешь, — ухмыляется он, и это звучит так пошло и фальшиво, что я невольно закатываю глаза.

Но Вишневская принимает его слова за чистую монету и смеется своим звонким кукольным смехом.