Она опешила и даже на секунду застыла с открытым ртом:

— Что? — затем схватила металлическую вазу и со всего размаху запустила в меня.

Ура! Мозг сработал — я моментально среагировал, пригнувшись. Ну это уж слишком! Что эта дура себе позволяет?!

Вспомнил, как только вчера предложил ей переехать жить ко мне. Поторопился. Черта с два.

— Юля, я последний раз тебе говорю: успокойся и не тревожь во мне темные силы, — собрал волю в кулак и придал своему голосу решительные нотки. — Какого хрена ты вообще здесь делаешь?

— Ничего себе! Сам кинул мне вчера ключи и сказал, чтобы я пригнала утром тачку, прыгнул в такси и снял по дороге шлюху! Ты, Бугров, скотина, совсем берега попутал! Только что замуж предлагал, и в тот же день...

— Замуж?! Да ты охренела, детка! Я скорее своё яйцо пожертвую на благотворительность, чем женюсь. Так что зря ты развязала свой язык. Теперь все будут знать, что я передумал.

— Из-за этой вешалки? — подружка кивнула в сторону двери, а я только хмыкнул в ответ.

Пусть думает что хочет. Похоже, я поторопился с предложением пожить вместе, размяк, расслабился. Просто в последнее время навалилась куча дел, новых проектов, и ходить по бабам, знакомиться, переживать конфетно-букетные отношения мне стало неохота. А Юляха всегда под рукой: захотелось в кабак с тёлкой — пожалуйста, потрахаться — тоже всегда готова. Да и, что скрывать, она красотка, умеет мужика ублажить как надо. Только вот сегодняшнее ее поведение заметно все омрачило и неприятно озадачило. Да, в общем, в последнее время девка что-то стала слишком наглеть. Придется ее немножко повоспитывать.

Пока я размышлял, Юлька прошлась по спальне, зашла в ванную комнату — вынюхивала, выискивала следы моего «преступления». Не обнаружив ничего подозрительного, дернула за ручку двери.

— В таком случае я сама вышвырну эту сучку из твоего дома!

Хлопнула за собой дверью.

— Погоди! — крикнул.

Достали своими бабскими разборками с самого утра, да еще с бодуна! Когда во рту насрала целая армия котов, а в голове стреляет, как из Царь-Пушки.

Натянув футболку и белые льняные штаны, я пустился в гостиную.

Вместе с запахом чего-то подгоревшего до меня донеслись женские голоса — один нервный, с истеричными нотками — Юли, а другой спокойный и слегка насмешливый. В поле моего зрения попал край дивана, затем я увидел ноги — тонкие загорелые лодыжки, а спустился на пару ступенек ниже — показалась грудь в вырезе цветастой блузы, ничего такая, не большая и не маленькая — в самый раз, под размер моей ладони. По мере того как я спускался по лестнице, я уже мог видеть лицо этой незнакомой, непонятно как проникшей в мой дом красотки. А то, что она красотка, я уже определил наметанным взглядом. Губки такие трогательно-пухлые и, похоже, свои, не надутые. Сейчас это раритет. Серо-зеленые глаза, как это называется — с поволокой, томные, словно после хорошего секса. И волосы — клубничный блонд.

Заметив меня, девчонка сдула челку со лба и встала:

— Макар, что тут у тебя за кипиш?

Остановился. Знакомый голос. Не может быть! Прочистил мгновенно охрипшее горло:

— А ты что здесь делаешь?

— Вот и я про то же! — Юлька, словно почувствовав неладное, встала между нами, руки в бока.

Небрежно отодвинув ее, подошел ближе.

— Как ты вошла в мой дом?

— Мне Вера дала твой адрес и ключи. Вообще-то я приехала вчера.

— И... — я огляделся вокруг. — И что мы делали? Мы спали с тобой?

Пока ждал ответа, холод сковывал все внутри, даже яйца подобрались от ужаса. Смотрел прямо ей в глаза и видел, как зрачки в них расширяются.