— А я думала, что они туда покрасоваться приходят.

— Если покрасоваться, то это в «Хаус» или «Олимп». В своем зале Федя понторезов не держит.

— Так «Эверест» — зал Фёдора?

— Ну я же так и сказала.

— Откуда ты всё знаешь? — Мы уже добежали до магазина и теперь стояли перед витриной с тортами.

Ксюша хохотнула и, оторвавшись от разглядывания кондитерского изобилия, пояснила:

— Так у нас же не первый день противостояние с Федькой-то. С ремонта ещё. Он как начал перфоратором стену долбить, а я ему мозг клевать, с тех пор мы и в контрах.

— Что-то вчера это не было похоже контры, — я посмотрела на раскрасневшуюся соседку, которая попыталась скрыть румянец за коробкой с «Прагой».

— Мы достигли взаимопонимания во время мирных переговоров. Вот этот берём, — заявила Ксюша, схватив коробку с самым большим тортом, и потащила меня на кассу. — Значит, ты на страничке зала прошвырнись по фоткам, по альбомам с соревнований. Если кто приглянется, запоминай. Парочку подбери, а лучше три-четыре кандидатуры. Мы у Феди потом спросим, как кто по части знакомств.

— Да пошлёт нас твой Федя, — мне эта идея сразу показалась дурной, а при детальном обсуждении так и вовсе бредовой.

— Я его поманю ватрушками «Утренняя заря» и пообещаю кастрюлю голубцов. Вообще, это мои проблемы, как со своим мужиком договориться. Ты, главное, материал отсмотри!

Ксюша так легко и уверенно оперировала словами «мой Федька», «свой мужик», что у меня заныло за грудиной. А в кармане завибрировал телефон.

Глеб звонил не первый раз за сегодняшний день. Отвечать при Ксюше было неудобно, но и сбрасывать — не вариант. Покосившись на соседку, которая в свою очередь с интересом поглядывала на меня, я всё-таки приняла вызов.

— Привет, — одно слово, а мне уже и улыбаться хочется.

— Привет.

— Ты сегодня была очень занята? Не отвечала.

Неприятно царапнуло по нервам. Игнат обожал наезжать на ровном месте, допытываться, где была, с кем, почему не отвечала. Я уже приготовилась оправдываться по старой памяти, когда Глеб произнёс:

— Я уже начал переживать, вдруг что-то случилось. И вообще сто раз пожалел, что оставил тебя одну. Надо было к себе везти.

— Да? — глуповатое и бессмысленное вырвалось у меня.

Ксюша распахнула передо мной дверь и втолкнула в парадную.

— Да. Завтра я планирую исправить своё упущение. У тебя нет планов? Возражений?

— Не-е-ет.

Выражение лица у меня наверняка было в этот момент глуповатым, но Ксюша похихикивала понимающе, отпирая дверь.

— Тогда завтра в десять я тебя похищаю на весь день… и ночь…

— Я согласна!

— До завтра.

— До завтра, — я нажала отбой и взвизгнула от восторга.

Попрыгала немного на месте. Меня разрывало от эмоций как девчонку-малолетку, которую понравившийся мальчик пригласил в парк поесть мороженого. Я схватила из Ксюшиных рук торт, поставила его на тумбочку и закружилась с ней по коридору, напевая «парам-пам-пам».

— Ой-ёй, — Ксю смеялась и кружилась вместе со мной. — Я смотрю, моя помощь и не нужна. Сама где-то мужчинку отхватила?

— Отхватила! Отхватила! Он та-а-акой!

— Какой?

Мы наконец остановились на середине коридора, отдышалась и принялись разуваться.

— Шикарный. Такой надёжный. Он племянника растит как сына родного. Он умный. У меня от него дрожь по телу. А руки! У него такие руки. М-м-м.

— Какой-то сказочный герой с руками. Это редкость в наше время. Всё чаще мужики без рук попадаются, — скептично подытожила Ксюша мои слова.

— Ничего ты не понимаешь, — я махнула рукой и сняла куртку, повесила её на вешалку. — Я обожаю, когда у мужчины красивые, широкие, сильные руки, кисти. И ещё ноги. Ступни. Я прям тащусь от голых ступней.