— Никогда не поверю, что ты решилась! Врёшь, поди!

Ещё одна черта характера Игната: категоричность, которую я по молодости приняла за тёрдость. Мне, наивной девушке, казалось, что резко выражая своё мнение, Игнат отстаивает точку зрения. Что он настолько уверен в своих аргументах, что сможет победить в любом споре. Гораздо позже я поняла, что для мужа есть всего два мнения: его и неправильное. А люди делятся на его друзей и врагов, никаких промежуточных понятий не предполагалось.

— Тебе придёт уведомление на «Госуслугах».

— И что? — Игнат положил руки на стол и сцепил кисти в замок так, что побелели костяшки. От всей его фигуры веяло опасностью. Хоть напрямую муж никогда не поднимал на меня руку, я почувствовала, что хожу по очень тонкому льду. Всё-таки детский опыт пощёчин и подзатыльников выработал чёткий инстинкт. — Думаешь, я это так оставлю?

— А что ты можешь с этим сделать? — От страха я всегда делалась дурной. Вместо того, чтоб замолчать, провоцировала. — Даже без твоего согласия нас разведут. А квартиру продадим, деньги поделим согласно договору. И разбежимся.

— Разбежимся… — Игнат смерил меня пристальным взглядом, нарочно медленно расцепил руки и в одно движение смахнул ведро с тюльпанами на пол.

Я взвизгнула, подскакивая на ноги, грохнул падая стул. Муж спокойно поднялся из-за стола, взял пальто и направился в коридор, кинув мне через плечо:

— Я этого просто так не оставлю!

Пока я собирала тюльпаны, оплакивая поломанные ножки и смятые головки цветов, Игнат вышел, громко хлопнув дверью.

И зачем приходил? Проверить, не сорвался ли поводок с домашней собачки?

Уснула я опять только с помощью снотворного, а на утро чувствовала себя полудохлой мухой. И была очень рада, что Костика на занятия привезла Анна Ильинична, о чём Глеб предупредил меня сообщением. Встречу с мужчиной, который меня заинтересовал, я бы не потянула эмоционально. Как и в плане физическом: на меня из зеркала смотрела измученная блеклая девица с синяками под глазами — та ещё красотка.

А вот занятия с детьми меня всегда отвлекали и подпитывали. С ними при необходимости я была готова работать даже с мигренью и температурой под сорок. И, наверное, единственное, что я правильно выбрала в жизни, это профессия. Несмотря на трудные случаи, сложные диагнозы, истерики и откаты, я чувствовала, что среди этих детей я на своём месте. Я нужна им так же, как и они мне.

После работы вспомнила, что в холодильнике шаром покати, потому что мышь от голода съехала к соседям ещё в том месяце. Проще было бы заказать доставку еды и продуктов на дом, но в наш район курьеры добирались всегда долго. Боялась помереть с голоду до их приезда. Поэтому я отправилась в магазин, о чём очень быстро пожалела. Нести в руках тяжёлые пакеты — это совсем не то же самое, что привезти покупки на машине под подъезд и в три захода поднять в квартиру.

Поэтому когда, ругаясь на свою недальновидность, вылезла из лифта, обвешенная пакетами, я была зла. На себя, на весь мир, на мудака-водителя, перекрывшего удобный подход к подъезду, из-за чего мне пришлось обходить его машину по гололёду.

— Поздновато возвращаешься, я уже заждался, — буркнул Лёха, подпирая спиной угол возле заваренной мусорокамеры.

— Пакеты помоги донести, — что-то сегодня любезность решила покинуть меня.

Лёша нехотя оторвался от стены и подошёл ко мне. Попытался клюнуть в щёку, но я дёрнулась в сторону. Странно, обычно он пугливый, во дворе старательно делает вид, что мы незнакомы. А тут сам ко мне заявился, без предварительных танцев с бубнами и петляния по району с целью сбить ревнивую жену со следа.