- Мы прилетели, - шепчет стюардесса и легонько толкает меня в плечо.

- Да-да. Я проснулся. Спасибо, - заторможено отзываюсь, чувствуя, как разочарование накрывает меня.

Всего лишь сон.

- Извините, что пришлось вас разбудить, но у вас расписание, - виновато продолжает девушка, делая шаг в сторону от меня, словно боится.

- Всё верно, - коротко отзываюсь и спешу подняться.

Надо проветрить мозги. В окно голову тут не высунешь, но вода тоже поможет.

Споласкиваю руки и лицо ледяной водой и гляжу на себя в зеркало над раковиной в туалете, куда спешно эвакуировался.

Неудивительно, что несчастная стюардесса щемилась от меня в дальний угол. Видок, надо отметить, угрожающий - растрёпанный, недовольный, а глаза злые и уставшие.

Этот сон … как аномалия… взбудоражил меня. Мне никогда не снились девушки … даже моя жена. А Клара…её я видел всего два раза в жизни.

Но стоит закрыть глаза, и я чувствую под пальцами мягкость женской кожи, запах, тепло и ворс её любимой кисточки вдоль моего тела.

Приходится умываться во второй раз и успокаивать не к месту ожившие от воспоминаний некоторые части собственного тела.

В двери деликатно постучали, намекая на мой скорейший выход из туалета.

Я давно научился разграничивать личное и работу, иначе можно либо свихнуться в самом рассвете сил, либо вечно допускать ошибки и там, и там.

Сегодня это давалось сложнее, но тем не менее я удачно провёл заседание с партнёрами и ещё две встречи, не считая мелких вопросов.

А потом, уже возвращаясь в отель, меня сбивает с настроя Захар.

8. Глава 7

Лео

- Генри, а вы мне адрес вон того магазина «Boesner» не подскажете? – вопрос моего телохранителя слева от меня выталкивает меня из мира Excel и его таблиц.

Яровой не был любителем магазинов и прочих мест со скоплением людей всё по той же причине – излишняя многолюдность и суета – плохие помощники в его профессии.

- «Branch Berlin-Prenzlauer Berg», Marienburger Straße 16, - отвечает водитель из нашего берлинского филиала по инвестициям, а я поскорее смотрю в окно.

Не сразу понимаю, что именно там продают, так что тут же озвучиваю вслух свой вопрос.

- Лев Николаевич, это вроде художественного гипермаркета, так сказать, рай для каждого художника, - отвечает мужчина и благодарит Генри за информацию.

- Ты начал рисовать? – недоумевая, с подозрением рассматриваю Захара. – Давно?

Он кривит губы на свой манёвр, означающий смех, и отрицательно качает головой.

- Лика решила стать великой художницей. Уже третий месяц посещает курсы по рисованию.

Лика – его дочь. Ей шесть, из которых половину этого срока Яровой ведёт борьбу с бывшей женой за регулярные свидания с собственным ребёнком.

- Значит, подарки, - додумываю сам и снова смотрю в окно.

Мы стоим в пробке, а до магазина буквально десять метров.

- Генри, а давайте попробуем сразу заскочить в этот гипермаркет. Сможете?

Водитель утвердительно кивает и начинает активно перестраиваться. Захар же непривычно оживляется.

- Лев Николаевич, зачем сейчас?! Я вас в отель доставлю и потом сам быстро скатаюсь.

- Быстро, Захарушка, это не в час пик в Берлине. Тем более за подарком для ребёнка грех не зайти.

Яровой напряжен и, чувствую, не совсем доволен изменившимся маршрутом, но спорить со мной ему не положено по статусу.

К удивлению, очень скоро мы через какой-то боковой проулок выныриваем прямо сбоку от нужного нам магазина и практически сразу паркуемся.

- Я быстро. Костя, ты за главного. Головой не крути - бодро отзывается Захар, открывая дверцу, и по пути выдаёт приказ своему напарнику, сидящему рядом с водителем. – Спасибо, Лев Николаевич.