— Да, этим и займусь.
В компьютере нахожу кучу папок, в которых еще предстоит разобраться. Отыскиваю личные дела, открываю файл «Логинов» и вчитываюсь.
Логинов Артур Глебович… Так-так-так… От прочитанного волосы дыбом. Мать в психиатрической лечебнице, отец в тюрьме. Откуда же ребенок уравновешенным-то будет?!
Дотягиваюсь до кулера, набираю стакан воды и, поднеся ко рту, читаю дальше.
Опекун — Чеховской Роман Алексеевич…
Захлебнувшись, обливаюсь водой и откашливаюсь. Тот случай, когда жалеешь, что у тебя хорошая память!
Бросив стаканчик в мусорную корзину, стягиваю шелковый платок с шеи и стряхиваю им с себя воду. Ну вот, вся блузка мокрая. Теперь ждать, пока высохнет. Не идти же в таком виде домой.
Снова смотрю на экран. Нет, не показалось.
У меня пальцы начинают подрагивать от волнения. Я же этого Романа Алексеевича со своего посвящения в студенты помню. А прошло уже двенадцать лет. Просто сложно забыть дерзкого кобеля, который в то время ничего собой не представлял, а сейчас город в своем криминальном кулаке держит. Сколько новостей я о нем пересмотрела и перечитала. Он буквально рос на моих глазах. И ведь добился всего, о чем тогда в пьяном угаре договорились. Построил себе огромный дом в пригороде, открыл ночной клуб, машины самые крутые из заграницы привозит, вертолетная площадка прямо во дворе. Не понимаю только, почему Артура в эту школу отдал? Она не новая, далеко от дома. Мог бы в частную мальчишку отдать, или вообще семейным обучением обойтись.
Так или иначе, теперь я учительница его приемного сына, а по совместительству племянника, и мне рано или поздно придется снова встретиться с ним лицом к лицу. И я безумно рада, что в тот вечер была в маске. За столько лет он уже и не помнит меня. А даже если помнит, что с того? Он дважды был женат, если мне не изменяет память. Позже был помолвлен с какой-то итальянкой, но у них что-то не срослось. А сейчас рядом с ним такие модельки крутятся, что вряд ли он повторит свой дешевый подкат к пресной училке. Мне уже не восемнадцать. Да и… должно же смутить его обручальное кольцо на моем пальце.
Стоит вспомнить о муже, как на завибрировавшем телефоне высвечивается «Степа».
— Я сегодня на тренировке задержусь, — сообщает он. — Ужинай без меня.
Муж у меня всегда краток. Боец под два метра ростом, кандидат в мастера спорта. Из-за прошлогодней травмы немного в депрессию впал, но уже становится бодрее. Я люблю его именно за то, что он такой, какой есть. Не притворяется быть кем-то другим. Он далеко не романтик и убежденный чайлдфри. Выходя замуж, я была уверена, что последнее не станет помехой нашему счастью, потому что я ежедневно окружена детьми. Но чем старше становлюсь, тем сильнее обуревает желание завести родного ребеночка. Хочется, чтобы меня не Дарьей Николаевной называли, а мамой. И от тоски порой тихо плачу в подушку. Пытаюсь Степе намекнуть о своей мечте, но он не понимает, а если и понимает, то делает вид, будто не слышит. Прямо сказать тоже не могу. Знала, за кого замуж иду. Он мне сразу все обозначил: на первом месте спорт, на втором — жена, на третьем — достаток. Больше ни для чего в его жизни места нет.
— Жаль, — вздыхаю я. — Я думала взять красного полусухого. Отметили бы мой первый день в новой школе.
— На выходных отметим. Давай, мне на спарринг пора.
— Целую.
Я откладываю телефон, тяжело вздохнув. Не думаю, что Степе все равно, понравилось ли мне на новом месте. Не спросил, как дела, наверное, потому что сильно занят, или потому что знает, что я все преодолею. Он никогда в моей силе не сомневается.