К счастью, скоро подъезжают ребята. Маринка переключает на них внимание и вроде успокаивается. Но время от времени я ловлю на себе ее взгляд. Непонятный, будто прикидывает что-то.

– А я твою сеструху видел, – внезапно заявляет Макс. – Между прочим, с каким-то мужиком.

– Где? И как он выглядел?

Макс уточняет, что именно с мужиком, не с парнем – в костюме, нормально упакованный. Что они выходили возле кофейни в центре (помню такую, ценник там невменяемый) из его шикарной тачки.

Переспрашиваю цвет и марку... Да на такой ведь Павлов ездит! Вот значит в чем ее секрет – встречается с ним у меня за спиной. Хватаюсь за телефон, чтобы немедленно ей все высказать, но передумываю и убираю его обратно в сумочку.

После, когда домой придет. Пусть в глаза мне смотрит. Выходит, позвонила ему все-таки, напросилась на встречу. Только Нику это зачем, заняться что ли больше нечем?

– Ладно тебе, она взрослая девчонка, – произносит Макс. – Я бы и сам с ней не против кофе попить.

– Я тебе попью! – рявкаю в ответ. Даже шутить про мою сестренку никому не позволю. – Затолкаю знаешь куда, вместе с чашкой!

Дальнейшие расспросы я пресекаю. Не хочу про Ника говорить. Только думать. Вспоминать...

***

Август был жарким и пах яблоками – в тот год выдался какой-то прямо небывалый урожай. Казалось, они повсюду – краснеют на деревьях, сушатся везде, где только можно разложить, булькают в тазу для варенья вязкой карамельной массой. Хрустят под ногами.

Мы с Полинкой спасались от городской духоты на даче, заодно помогали бабушке справиться с яблочным изобилием. Целыми днями резали и чистили, на варенье и на сок. Объедались так, что уже и глядеть на них не могли.

В один из особенно жарких дней приехал Ник. Родители отрядили его помочь бабе Лизе по хозяйству.

– Зита, привет! – Его голос пробудил меня от дремоты, заставив вздрогнуть и уронить книгу. – Ты что тут?

Он выглядывал из-за забора, прямо как раньше, в детстве. Только теперь не приходилось для этого вставать на перевернутое ведро.

– А ты? В ссылку что ли отправили?

На самом деле я была ему рада. Ведь после того, как он выручил меня с выпускным, мы ни разу не встречались.

– Ага, типа того. – И добавил, сморщив нос в жалобной гримасе: – Мне скучно...

Ясное дело, когда весело, он обо мне не вспоминает. Я – подружка на крайний случай, если рядом никого другого не оказалось. Так было всегда, и это меня бесило.

И я придумала, как тогда казалось, забавную идею. Повела его, разодетого в новенькие белые кроссовки и светлые джинсы, на дальнее озеро. Напрямки, по пыльной грунтовке, лесной тропе, сквозь заросли ежевики...

Но Нику даже нравилось, не таким уж изнеженным дитем асфальта он оказался. Пока не налетела внезапная гроза.

Скользя по мокрой тропинке, перемазавшись в грязи, мы добежали под проливным дождем до старой пастушьей сараюшки. Одной стены в ней не было, но хоть крыша не текла и ветер не задувал так сильно.

Дрожа от холода, я наблюдала, как Ник снимает рубашку, потом майку. Выжимает и вешает на деревянную перекладину. И остается обнаженным до пояса. Я его таким давно не видела.

А он красивый. Очень. Широкие плечи и грудная клетка пловца. Плоский живот – видно, как напрягаются косые мышцы при движении. Капельки воды, стекающие по загорелой коже...

Он поймал мой взгляд, скользнул глазами ниже. Осознав, что на мне только тонкая светлая майка, и сейчас она мокрая, облепила грудь и ничего не скрывает, я резко отвернулась. Обхватила себя за плечи, чтобы хоть как-то прикрыться. Притворилась, будто смотрю на непроницаемую завесу косого дождя.