А я стояла и часто-часто моргала, пытаясь прогнать непрошенные слезы. Слезы обиды. Потому что мне было чертовски больно, что со мной поступили таким вот образом.

            Наивная глупая дурочка, которая принимает все слишком близко к сердцу.

 – О чём ты задумалась? – спрашивает Матвей и я резко вздрагиваю.

            Прошлое слишком уж смешалось с настоящим, что даже сейчас я не могу отделить то самое чувство обиды, от чувства благодарности.

 – Мне нужно идти, – выпаливаю я, и тут же, не ему шанса что-то сказать, добавляю: – Провожать не надо, меня встретит Артём.

            Матвей лишь кивает, смахивает с моего плеча невидимую соринку, но избегает прямого взгляда глаза в глаза.

 – Да, хорошо, – улыбка его натянута, неискренняя. – Я напишу тебе, можно?

 – Конечно, – улыбаюсь в ответ, касаясь рукой его щеки. – Спасибо. Ты вчера очень мне помог.

 – Не за что. Всегда обращайся.

            Я разворачиваюсь и иду в сторону дома. До него всего пять кварталов, и нет необходимости ждать автобус. Пешком быстрее выйдет. Мне отчаянно хочется оглянуться, чтобы еще раз взглянуть на Матвея, но я запрещаю себе это делать. Почему-то уверенна, что он так и стоит, сверлит тяжелым взглядом мне спину, вновь думая о чем-то своем.

            Однако, перед тем как повернуть за угол, я все же не выдерживаю и оглядываюсь. Парня уже там нет.

            Почему в моей груди разочарование?

            Чего я ждала?

            Артем меня встречает у въезда во двор. Улыбается и по его глазам я понимаю, что скучал.

 – Прости, детка, – коснувшись моего лба своим тихо говорит. – Вчера я подвел тебя, не смог приехать туда.

 – Что случилось? – спрашиваю я, немного отстраняясь.

 – Малая попала в переделку, нужно было спасать, – словно нехотя отвечает он.

            А меня гложет обида. Нет, я понимаю, что она – его сестра, и он всегда придет ей на помощь. Как понимаю и то, что она для него гораздо больше значит, чем я – родная кровь все-таки, самый близкий человек на свете после мамы. Но ничего не могу поделать с теми чувствами, которые меня обуревают.

            Я тоже попала в переделку.

            Мне тоже нужна была его помощь.

            Отвожу взгляд, опасаясь, что и он прочитает в глазах мои мысли. Тем более, они безрадостные. Чувствовать себя на втором месте после кого-то…

            И тут же корю себя за это. Заставляю свою внутреннюю обиду утихнуть, чтобы не сойти с ума от боли.

 – Ты хотела со мной поговорить, – напоминает Артём. – Так может не будем ждать до вечера?

            Он увлекает меня в сторону кафе, в котором мы часто проводили время.

            Я любила это место. За уютные столики с чистыми, накрахмаленными скатертями. За вкусный горячий шоколад с корицей и десерты, которые таяли во рту. За ненавязчивую расслабляющую музыку, которая едва слышно лилась из динамиков, развешенных по углам помещения. За теплый мягкий свет торшеров, которые стояли у каждого столика. И за мягкие кресла, в которые можно было опуститься и закрыть глаза, мечтая о чем-то своем. А еще, там повсюду были книги. Много книг, которые можно было взять и почитать. И толстая кошка Мурка, которая вольготно укладывалась на коленях, громко, словно трактор мурча и блаженно щурясь.

            Но сейчас, я словно в ступоре, и не хочу идти туда. Не хочу осквернять то место – наше с Тёмой место – своими мыслями, недоверием и страхом.

 – Ты даже не спросишь, как я провела вечер? – спрашиваю у него, останавливаясь у входа.

 – Как ты провела вечер? – тут же подхватывает Артём.