— Я ей все объяснил, — о чем уже жалел. Позвонил, называется, проконсультироваться, а она панику развела. Зачем только упомянул, что знакомую девчонку к себе заберу, под личный контроль?

— Ты объяснил, что на занятия несколько дней ходить не будешь, потому что забрал к себе больную девочку.

— Мне отчитываться о каждом шаге? — падая на диван. Всем своим видом давая понять, что знакомить его с рыбкой не собираюсь. Напрягает Марат со своей опекой.

— Умерь свой пыл, Тимур. Ты уже лет пять не отчитываешься, но тут больной человек, а ты не врач. Я позвонил Ромулу, он после работы заедет, — этот тон мне хорошо знаком.

Переубедить брата невозможно, если он уверен в своей правоте. Лера просигнализировала о мнимой опасности, Марат спешит взять все под свой контроль. Люблю брата и сестру, но порой они перегибают.

— Своих детей вы мне доверяете, а чужих – нет? — еле сдерживая раздражение. — Марат, ее уже два врача осмотрели. Персонал сюда отбирал Азамат и его специалисты, на хрена все это?

— Она ребенок? — брови брата сходятся на переносице.

— Ей восемнадцать, — спешу объясниться, пока он мне не начал зачитывать статьи уголовного кодекса.

Даже когда мы сами были сопляками, он и его друзья не уставали вбивать нам в голову, что трогать девочек до совершеннолетия – табу. Все наши партнерши по малолетке были старше нас, к ровесницам не лезли, даже если те рады были дать.

— Марат, вы перегибаете, — злость гасит возбуждение, но в таком состоянии сложно контролировать эмоции.

— Не перегибаю, даже если ты меня сейчас не понимаешь. Сам знаешь, какие проблемы можно заработать, если ей станет плохо. Аллергическая реакция на препараты – не самая крупная из них.

Хорошо, что о резинках не напомнил! Я о них с пятнадцати лет ни разу не забыл. Ни разу – до сегодняшнего дня. Когда был с Ксюшей наверху, о них не вспомнил. Так голову снесло, что я бы ее так попробовал, наживую. Меня всего пробило от предвкушения. Хочу эту девочку видеть и чувствовать под собой…

— Пойдем, познакомишь, — не сдается Марат.

— Передай Лере, что она в черном списке, — не шучу, я на нее зол. Кого угодно могу послать прямым текстом, кроме членов своей семьи, а она у меня пздц какая большая. — С девочкой знакомить не стану, она болеет – это раз, ты ее смутишь – это два, а в-третьих, пусть Ромулов тебе звонит после осмотра и отчитывается.

— Здравствуйте, — спускается рыбка на первый этаж, застывает напротив моего брата, который сканирует ее возраст, косится подозрительно в мою сторону. Да, выглядит она лет на шестнадцать, но я точно знаю, что рыбка совершеннолетняя. Иначе той сцены наверху не было бы…

Хотелось бы верить, что смог бы устоять и не тронуть. Меня на нее торкает сильнее, чем это кто-то может представить.

Ксюша одета в свою пижаму, выглядит скромно, а мне вставляет. Желание перекинуть ее через плечо, отнести в спальню и приказать оттуда не высовываться.

— Я Ксения, — представляется и протягивает руку. Нервничает. Вижу, как волнуется, закусывает губу и глотает буквы. Если она только заикнется о похищении…

— Марат. Брат Тимура. Моя супруга волнуется о вашем самочувствии.

— Я услышала ваш разговор и спустилась объясниться. У меня нет аллергии на препараты, но чтобы вы и ваша супруга не волновались, я готова прямо сейчас вернуться в общежитие. Я думаю, так будет лучше, — скороговоркой произносит рыбка. Красиво решила сбежать. — Чувствую я себя нормально, могу сама долечиваться, а Тимуру лучше не пропускать занятия…

25. Глава 24

Ксюша

Кто сказал, что подслушивать плохо? Иногда очень даже полезно! Вот он – мой шанс покинуть гостеприимные хоромы Шахова. Спешу в комнату, хватаю первую подвернувшуюся под руку пижаму, сейчас не до красоты. Нужно воспользоваться моментом.