— Точно? — он мне не верит, смотрит подозрительно.

— Да. Давай уже покончим с этим, — киваю в сторону шприцев, лежащих на тумбочке.

— Ты когда-нибудь раньше делала уколы?

Надеюсь, мой взгляд выражает всю абсурдность этого вопроса.

— Не повезло мне, — весело хмыкает он.

— Можем не делать? — не особо веря, что он откажется.

— Укол делаем в верхнюю наружную часть ягодицы, — вырисовывает на своей заднице пальцем квадрат. Тимур продолжает рассказывать, а я думаю о том, что сейчас увижу его голый зад. Любопытно… — Поняла? — перебивает мои мысли.

— Угу, — без особого энтузиазма.

— Тогда протирай салфеткой и коли, — протягивает мне разорванную упаковку с салфеткой и шприц. Шприцы отличаются, как и содержимое в них.

Тут вроде ничего сложного. Отвлекают только приспущенные до середины ягодицы штаны Шахова. Неловко касаться его задницы, пусть и салфеткой, но я тщательно тру, потому что не могу решиться его уколоть.

— Ты решила мой зад до дыр стереть? — насмехается Тимур. — Понравилось ласкать? — его слова задевают, я срываю колпачок, с размаху засаживаю иглу.

Не дернулся даже, не напряг мышцы. Помню, какими болючими бывают витамины, вводят их обычно нормальные медики медленно, но я не медик и я зла. Расслаблено стоит, будто ничего не чувствует.

— У тебя легкая рука, почти не почувствовал. Молодец, рыбка.

Хвалит меня? Он издевается? Вытаскиваю иглу, фиксирую место, куда делалась инъекция, салфеткой. Внутри чувствую какое-то освобождение, будто расслабилась пружина, которая должна была лопнуть.

— Коли сразу второй, — Тимур берет с тумбочки второй шприц и протягивает мне. Страха уже нет, появляется неловкость.

— В эту же ягодицу?

— В какую больше нравится.

Второй укол я стараюсь делать аккуратно, заботясь о своем здоровом пациенте.

— Теперь моя очередь, — натягивая на себя штаны. Вся эта процедура выбила меня из равновесия. Страх никуда не делся, но паники нет. — Ложись на живот.

Послушно выполняю просьбу и зажмуриваюсь, чтобы не видеть шприцев. Зачем-то тяну футболку вниз, когда ее нужно задрать. Чувствую себя некомфортно, словно лежу голая перед незнакомым мужчиной.

Тимур задирает край футболки до поясницы, сжимаюсь от смущения. Он не спешит с манипуляциями. Пытаюсь повернуться, его резкий окрик останавливает:

— Лежи спокойно, — спускает край трусов, я от стыда закусываю одеяло. — Когда будешь готова, скажешь, — его низкий голос врывается в смущенное сознание. Почему это так волнующе? Откуда мурашки по коже? Тимур подушечкой пальца гладит оголенный участок ягодицы.

— Я готова… готова… коли, — лишь бы скорее спрятаться под одеялом.

Ощущаю прохладную влагу на коже.

— Ты напряжена, расслабь ягодицы, — звучит ужасно пошло. — Я не буду так колоть, сломаешь иглу. Рыбка, расслабься, — таким тоном, что у меня с виска капля пота скатилась – и это не из-за температуры. — Твои родители тебя обижают? — вопрос настолько неожиданный, что я теряюсь.

— С чего ты взял? — голос проседает. Шахов зашел на запрещенную территорию. Это только мое. Я ни с кем не делюсь. Почти не реагирую на легкое жжение. Внутри беспокойство другого рода.

— Все, — натягивает на ягодицу трусы.

— А второй? — отмечаю, что не ощущаю страха. Внутри бардак и полный раздрай.

— Там обычная вода, — забирает все с тумбочки и уходит. У дверей задерживается. — Если захочешь поговорить, я в твоем распоряжении…

19. Глава 18

Ксюша

Это сражение я с треском проиграла, но надо отдать должное Тимуру, он заставил меня переступить свой страх. Никогда не подумала бы, что смогу поставить укол. Наверное, рука поднимается сделать больно только Шахову, потому что он тот еще гад.