— У отца с памятью совсем худо стало, — недовольно скривившись, Герман с невероятной легкостью подхватил ее чемодан. — Взял и запланировал на один день сразу несколько важных мероприятий. По его величайшей милости мне приходится тратить на тебя свое личное время!

Не говоря более ни слова, Давыдов развернулся и уверенно зашагал в сторону своего автомобиля. Лере же не оставалось ничего, кроме как молча последовать за ним.

***

Противный протяжный звук автомобильных клаксонов сводил ее с ума. Водители сигналили отовсюду. Громко. Долго. С особым усердием.

«Куда деваться? Знаменитые московские пробки! Во всей красе!»

Леру все еще бил озноб. Казалось, холод пробирал до самых костей.

Она поежилась, обхватив себя руками в надежде хоть немного согреться.

«Да уж! День явно не задался!»

Тяжело вздохнув, девушка украдкой посмотрела на Давыдова.

Все тот же точеный профиль. Все то же хмурое выражение лица.

Но уже далеко не юнец. Рядом с ней сидел теперь взрослый мужчина.

Опасаясь быть замеченной, Лера поспешила отвести взгляд в сторону. Напрасно. Герман совершенно никак не реагировал на ее присутствие.

Не замечал. А возможно, намеренно игнорировал.

Так или иначе, но он больше и словом с ней не обмолвился после короткого приветствия в аэропорту. В груди гремучей змеей шевельнулась обида.

Они не виделись почти семь лет. Шесть и три месяца, если по факту. Но... почти семь чертовых лет!

А ему было так сложно поговорить с ней?

Спросить банальное – как долетела?

Не то чтобы Лера нуждалась сейчас в милой дружеской беседе.

Нет. Просто в этой давящей тишине, прерываемой лишь сигналами раздраженных водителей, она чувствовала себя крайне некомфортно.

Герман же, напротив, был невозмутим. Он уверенно развалился на водительском кресле и бесцельно барабанил пальцами по рулю.

— Что за духи? — спросил вдруг, продолжая смотреть строго перед собой.

Неожиданный вопрос заставил ее вздрогнуть.

Напрячься всем телом.

— Д… Духи? — удивляя саму себя, Лера начала заикаться. Впрочем, на его фоне она всегда выглядела никчемной маленькой дурочкой. — Мои?

— Угу!

Спирина озадаченно уставилась на приборную панель, силясь припомнить, какой туалетной водой воспользовалась сегодня. Она любила парфюмерию и не ограничивала себя несколькими ароматами. Нет. Их у нее насчитывалось не менее десяти. Целая коллекция под абсолютно любое настроение. Поразмыслив некоторое время, девушка наконец озвучила название бренда.

В ответ Давыдов посмотрел на нее в упор, прожигая недовольным взглядом.

— Выброси! — заявил надменно. — Смердят хуже «Красной Москвы»!

Ей стало трудно дышать.

Подобная беспардонность, если не наглость, сильно ее возмущала.

— Это подарок! — процедила она сквозь стиснутые зубы. — И он мне дорог!

После нескольких секунд молчания Герман вынес свой вердикт.

— Можешь дорожить сколько влезет! Но я «наслаждаться» этим не намерен!

Раздраженно отвернувшись от девушки, он до упора опустил все стекла своего внедорожника. И хоть дождик давно уже угомонился, даже начало припекать солнце, Лера все равно покрылась крупными мурашками.

Ее затрясло с удвоенной силой, но возражать она не стала.

«Лучше бы я поехала на такси! Все легче… чем так!»

— Зачем ты приехала? — без особого энтузиазма поинтересовался Давыдов.

Он вновь не смотрел на нее, и это жутко раздражало.

Будто со стеной разговаривал, а не с живым человеком.

«Так, спокойно! Не заводись! Просто ответь ему. Вежливо и коротко!»

— Больше года назад окончила институт. Теперь приехала для трудоустройства.

— В родном городе рабочие места закончились? — спросил с легкой издевательской ухмылкой. Даже не скрывая своего пренебрежения.