Я думал, что несколько часов в баре вернут меня в равновесие. В очередной раз я поставлю на чашу весов наше сомнительное возможное будущее и решу для себя, что будет правильно не лезть к принцессе. Не ее полета я птица.

— Виски. Двойной, — сказал я бармену и полез в карман за телефоном.

После пятого бокала и сотой фотографии со Славой я понимал, что меня по-прежнему от нее ведет. Еще один неосторожный шаг, необдуманное движение в сторону друг друга, и я сорвусь. Грехопадение обоих неминуемо.

Не помню, сколько я вылакал виски. Да, если честно, не особо и хочется вспоминать. Достаточно того, что голова по-прежнему раскалывается и память подкидывает странные картинки. Вспомнив блондинку в ультракоротком платье, я брезгливо морщусь. Меня никогда не впечатляли девушки легкого поведения, но еще больше я не понимал парней, которые велись на этот лохотрон.

— Вот же… — чертыхаюсь, понимая, до чего я вчера на пьяную голову докатился.

Вчера я пытался вытравить из головы Славу. Пытался сделать это в грязном сортире французского паба с легкодоступной блондинкой. Девушка упиралась руками в раковину, выгибала спину и стонала, а я тупо представлял на ее месте Славу.

Мудак. По-другому и не скажешь.

— Во дела, — усмехаюсь, осматривая себя в зеркале на предмет целостности.

На шее следы красной помады и ярко выраженный след от засоса. Прикусываю губы, присматриваюсь к отражению в зеркале. Как так получилось, что в фиолетовом круге засоса отчетливо виден след от зубов? Загадка века прям.

Включив холодную воду, встаю под душ. Это должно помочь привести мысли в порядок.

— Какого черта? — ору, подставляя ненадолго лицо под холодную воду.

Психанув, выключаю воду и, замотав на бедрах полотенце, торможу около зеркала. Впервые я чувствую себя настолько отвратительно, что самому за себя стыдно. Трясу головой, стряхивая холодные капли с волос и смотря в зеркало. На первый взгляд, все прекрасно, но это только на первый взгляд. Поворачиваюсь боком, придирчивым взглядом разглядываю располосованную спину. Что-то я не припомню, чтобы позволял блондинке себя касаться. Исключением стали ее губы на моей шее, я не успел сориентироваться и взять контроль в свои руки.

Облокотившись на раковину, прикрываю веки и пытаюсь вытащить из головы важную информацию. Я чувствую, что она есть. Чувствую, что она ускользает, как только я подбираюсь к ней.

— Какого черта ты творишь, девочка? — шепчу, распахнув удивленно глаза и смотря на свое отражение в зеркале.

Черт возьми, сейчас я бы много отдал, лишь бы не повторять вчерашнего поцелуя.

Это была ошибка.

Снова прикрываю веки, снова вижу ее. Она плачет, молча глотая слезы. Плачет, но стойко терпит мои поцелуи. Неужели я настолько был ей противен?

Психанув, разворачиваюсь и направляюсь в комнату, что расположена напротив моей. В первую очередь я должен узнать, все ли с ней хорошо. Заодно принести извинения за свой скотский поступок. Не понимаю, что мной движет, но я осознанно косячу, совершая очередной скотский поступок, без стука врываясь в комнату девушки.

«Черт! Это когда-нибудь закончится?» — закатываю глаза к потолку и прошу всех богов мира, чтобы они помогли развидеть то, что я посмел увидеть.

Склонившись над тумбочкой, спиной ко мне стоит Слава. Но хуже всего то, что внутри меня все горит адским пламенем при виде девушки в одних лишь трусиках. Пальцы жжет от желания подойти к ней и коснуться выступающих позвонков, подцепить кружевную ткань трусиков и спустить их вниз, к щиколоткам.

Переступив через себя и свое эгоистичное желание завладеть ею, даю о себе знать. Костяшками пальцев стучу в дверь. Слава вздрагивает, резко разворачивается ко мне лицом и, широко распахнув свои прекрасные глаза, тянется к покрывалу.