Весь в черном, он стоял, опираясь плечом о стену и крутил в руках тот самый заколдованный бумажный самолетик.

— Ты так и не узнала, что было в моей записке, — сказал Карвен.

— И что же?

— Секрет. — Демон таинственно улыбнулся, потом поднес бумагу с посланием к губам и, глядя мне в глаза, поцеловал.

Меня аж в жар бросило от этого жеста.

Что за секрет? Зачем он поцеловал письмо, которое отправил мне на лекции? Почему не отдал его сейчас и смотрел так странно, жадно, многозначительно?

Тряхнув головой, я ступила на лестницу. В миске под полотенцем меня ждало поднявшееся тесто для самых вкусных на свете пирожков.

А профессор Морган выглядел голодным. Вот он обрадуется домашней еде. Сначала, конечно, смутится, попытается отказаться, а потом обязательно обрадуется. Втайне. Вида не подаст, но слюну сглотнет. Еще бы! От такого аромата! Яблоки и корица.

— Эй, что ты делаешь! — закричала я, открыв дверь.

На краю стола перед миской сидел Злобнокусь и смотрел на тесто с коварным видом, а полотенце, которым перед уходом я накрыла чашу, сброшенное, валялось на полу.

— Надеюсь, ты туда не плюнул и клок шерсти своей не добавил? — я подошла к миске и внимательно изучила ее содержимое. Вроде все в порядке.

— Хорошего же ты обо мне мнения, — оскорбился фамильяр и снова покосился на тесто с хитрой улыбкой.

Во второй раз я оглядела упругую массу, теперь еще более тщательно, а потом махнула на свои подозрения рукой: даже если это вредное животное и плюнуло в мои будущие пирожки, профессор об этом не узнает.

Воодушевившись, я быстро принялась за готовку — на все про все у меня было полчаса.

* * *

Когда я с загадочной улыбкой подошла к профессору Моргану, держа в руках корзинку с пирожками, накрытыми салфеткой, мой любимый лектор изменился в лице.

— Адептка Харпер, — проблеял он, отчего-то побледнев, и отступил за стол, словно хотел за ним спрятаться, — что опять вам от меня надо? Я же принял вашу курсовую работу. Хватит меня преследовать.

— Я не преследую, я пришла извиниться. Вот.

Красная от неловкости, я откинула с пирожков салфетку и опустила свой дар перед профессором Морганом.

— Весь день готовила. Специально для вас. Осознала свои ошибки и поняла, что обязана загладить вину. Пожалуйста, примите. От чистого сердца.

Взгляд профессора скользнул к пышной румяной сдобе, и сразу стало ясно: бедняга не ел с самого закрытия столовой. Вон, как дернулся кадык над воротником мантии. Хотя, возможно, это не от голода, а от страха. Вид у профессора Моргана был напряженный. На мое подношение он смотрел настороженно, словно это была не корзинка пирожков, а корзинка змей.

Желая развеять его опасения, я сказала:

— Попробуйте. Я так старалась, всю душу вложила в эти пирожки. Они приготовлены по особому рецепту.

Теперь профессор Морган смотрел на меня. Таким же подозрительным взглядом, как секунду назад на пирожки. Если корзинка со снедью представлялась ему клубком змей, то я, очевидно, — главной коброй. Он словно ждал от меня подвоха.

— Они вкусные. Правда.

Окончательно смутившись, я оставила подарок на столе профессора и поспешила на свое место: захочет — попробует, нет — так нет.

Уже устраиваясь на лавке за партой, я с радостью и восторгом заметила, что мой любимый склонился над корзинкой, принюхиваясь. Профессор Морган взял один пирожок, повертел в руках и откусил от него кусочек, после чего вернул к нетронутым товарищам и накрыл салфеткой.

Вкусно? Ну правда же вкусно. Сегодня, мистер, вы узнали, что ваша будущая жена потрясающе печет.

Довольная, я едва сдерживала улыбку.