Спустя десять минут, автоматические двери разъехались в стороны, и я увидела сгрудившихся вокруг каталки врачей. От количества трубок и приборов, тянущихся к телу папы, я впала в ступор на несколько секунд.

- Папочка…, - я метнулась навстречу группе врачей, которая двигалась к распахнутым дверям автомобиля с надписью «реанимация».

- Ритм сердца нестабилен, - услышала я равнодушный голос женщины, вглядывающейся в извилистую линию, мерцающую на одном из многочисленных приборов.

Медперсонал остановился возле реанимобиля и начал грузить каталку в машину.

Тут же раздался громкий конвульсивный писк, а потом, - протяжный тоскливый гудок.

- Остановка сердца.

- Ренимация. ЦИТО*, - бросил один из мужчин.

Медперсонал тут же засуетился над отцом.

- Папа…. Папочка! Папа!

Я попыталась протиснуться между врачами к отцу.

- Вы кто? Почему посторонние находятся на территории закрытой зоны?! – зло выкрикнул мужчина, чье лицо закрывала медицинская маска.

- Это мой отец, - простонала я, заливаясь слезами.

- Немедленно уйдите!

Протяжный гудок врывался в сознание, доводя меня до помешательства.

- Вентиляция.

- Раз, два.

- Массаж…

- Вентиляция.

- Раз…

- Массаж…

Отрывистые команды, раздающиеся под аккомпанемент непрекращающегося гудения аппарата, разрывали сознание на части.

Я прижала дрожащую руку к губам, с ужасом взирая на врачей и неподвижное тело папы.

- Двадцать минут…

- Девушка! - услышала я незнакомый мужской голос и, повернув голову, встретилась взглядом с мужчиной, одетым в форму охранника, - Пройдемте со мной.

- Нет… Нет-нет! – я отчаянно замотала головой.

- Двадцать одна минута.

- Грузим в машину!

Носилки с лежащим на них отцом запихнули в автомобиль.

- Девушка…, - охранник схватил меня за локоть и потянул за собой.

- Нет. Нет! Вы не понимаете!

Рука охранника обхватила меня за талию.

- Двадцать три минуты…

- Девушка! Идемте!

- Пожалуйста, - взмолилась я, - Там мой папа! Я не могу…

Уголки губ охранника опустились, и он растерянно посмотрел на врачей.

- Двадцать пять минут.

- Разряд!

- Есть разряд.

- Папочка…, - беззвучно шевельнулись мои губы.

- Разряд!

- Есть разряд...

- Боже мой, - я упала на колени и закрыла лицо руками.

- Разряд….

Это были очень длинные и очень страшные тридцать минут… Жизнь утекала из моего отца, а я… Ничего не могла сделать, чтобы помочь ему. Я шептала молитвы богам, прося их вернуть мне отца, умоляя не забирать его у меня, но они были глухи ко мне…

Бессилие, отчаяние и страх – вот, что я чувствовала тогда. Но в бушующем океане этих чувств, все равно была надежда. Очень призрачная, слабая, но все-таки, это была надежда, а потом и ее не стало…

- Тридцать минут, - услышала я все тот же бесстрастный женский голос.

- Прекратить реанимацию.

- Время смерти - двенадцать часов, сорок три минуты.

Кто-то из врачей отключил аппарат, фиксирующий работу сердца, и протяжный гудок смолк…

Я смотрела на тело отца и не верила в происходящее. Не верила в то, что его больше нет. Не верила в то, что я осталась одна…

А потом я закричала…

Прим. автора:

*Цито (cito) – медицинский термин – БЫСТРО.

4. Глава 4

КАМИНСКИЙ

Я захлопнул лежащую передо мной папку и откинулся на спинку кресла.

- Наследница Ольницкого, - задумчиво протянул я, - Интересно…

В кабинете послышалась тихая мелодичная трель и я перевел взгляд на аппарат внутренней связи.

- Артур Вячеславович, - раздался голос секретаря, - Вам звонит Юрий Александрович. Говорит, что у него для вас очень важная информация.

- Соедините, - бросил я.

- Добрый день, Артур Вячеславович, - тут же услышал я своего юриста, - Срочные новости! Как мы и предполагали, Ольницкий…